О повышенном интересе к истории можно было бы и не упоминать особо, поскольку во всех «прокитайских» цивилизациях он присутствовал всегда. Как и в китайских империях, в Корё историография была государственным делом. Историки находились на службе у государства и составляли свои хроники по поручению правительства. С одной стороны, это было хорошо, поскольку государственное попечение давало историкам возможность работать обстоятельно, не думая о завтрашнем рисе
[55]. С другой стороны, все корейские хроники в той или иной степени политизированы и потому не всегда объективны. Читая любую хронику, нужно соотносить написанное со временем его создания. Но в целом, конечно же, корейские хроники довольно достоверны и по ним можно составить правильное впечатление о делах давно минувших дней.
Президентский архив Республики Корея в городе Седжон — преемник Чхунчхугвана
Ведомства, занимавшиеся историографией, существовали еще в Трех корейских государствах. В Корё это ведомство несколько раз меняло свое название, пока не закрепилось ставшее традиционным Чхунчхугван
[56]. О важности Чхунчхугвана свидетельствует то, что это ведомство находилось в ведении первого министра, так и права, которыми обладали его служащие. Чиновник-историк мог бывать повсюду и требовать у любых учреждений любые документы. Весьма продуманным было размещение архивных хранилищ, в которых находились копии исторических трудов. Эти хранилища намеренно располагались на большом расстоянии друг от друга, чтобы какой-нибудь пожар (а пожары в старых корейских городах, выстроенных из дерева, были частым явлением) не оставил бы государство без истории. Временами Чхунчхугван объединялся с Емунгван — Ведомством по составлению бумаг правления, и тогда его называли «Емун Чхунчхугван». Объединение историографии с государственным делопроизводством выглядело весьма гармонично.
Самыми известными историческими сочинениями периода Корё стали «Исторические записи Трех государств» («Самгук саги»), составленные в 1145 году Ким Бусиком, и «Достопамятные события Трех государств» («Самгук юса»), написанные монахом Иреном в 1281 году. Но кроме этих были и другие исторические труды, правда, большинство из них не дошло до нашего времени.
Украшением музейных и частных коллекций служат изделия из корёского селадона
[57], покрытые специфической бледно-зеленой глазурью. Селадон пришел в Корё из Китая, но, как и подавляющее большинство заимствований, подвергся усовершенствованию. Характерной особенностью корёского селадона является его особый цветовой оттенок, схожий с цветом нефрита. Из селадона делали не только посуду, но декоративные фигурки. Первые фигурки были украшением чаш (фигурные ручки), а затем обрели самостоятельность и стали отдельными изделиями. К огромному сожалению, с началом монгольского владычества производство изделий из селадона начало неуклонно сокращаться и были утрачены многие технологические секреты, передаваемые из уст в уста.
Другой «фишкой» Корё были изделия из бронзы. Корёские бронзовые зеркала отправлялись в качестве «подарочной» дани ко дворам китайских императоров, что свидетельствует о высоком качестве этих изделий. Бронзовые зеркала имели не только бытовое, но и ритуальное предназначение. Их нередко находят в древних захоронениях.
В период Корё были заложены основы классический корейской поэзии. Многие корейские ученые могут не согласиться с этим мнением, поскольку в то время корейские авторы создавали свои произведения на китайском языке. Но если отрешиться от того, что бросается в глаза, и вникнуть в суть, то каким автором можно назвать корейца, который пишет о Корее на китайском языке — китайским или все же корейским?
«Рифмованные записи о правителях и императорах»
К сожалению, мало что из созданного в тот период дошло до нас, но сохранились две бесценные жемчужины — поэтическое «Предание о Тонмён-ване» («Тонмёнван пхён»), автором которого был Ли Гюбо (1168–1241), и «Рифмованные записи о правителях и императорах» («Чеван унги») Ли Сынхю (1224–1300), в которых рассказывается о ключевых событиях китайской и корейской истории.
Живопись в Корё пользовалась покровительством государства. При дворе существовали ведомства, занимавшиеся изобразительным искусством, — Тохвавон (Палата рисунков и картин) и Хвагук (Ведомство изображений). Подобно китайцам, корейцы выше всего ценили пейзажную живопись, которая была художественным воплощением любви к природе и наслаждения ее созерцанием. Развитию живописи в то время способствовало два обстоятельства — распространение буддизма, нуждавшегося в ритуальных изображениях, и мода на рисование среди знати.
Архитектура периода Корё за редким исключением была представлена деревянными постройками, из которых до наших дней сохранились лишь единичные, да и те, по сути, являются «новоделом», поскольку регулярно обновлялись и продолжают обновляться. К месту можно вспомнить старинное правило, которое гласит, что деревянный дом строится раз в 50 лет. Самой древней деревянной постройкой, сохранившейся до нашего времени, является главный зал буддийского монастыря Судеокса, которой был построен в 1306 году.
Каменные пагоды буддийских монастырей, возведенные в период Корё, сохранились в довольно большом количестве и радуют знатоков разнообразием своих форм. Но самым знаменитым буддийским памятником того периода является статуя стоящего Будды Майтреи из храма Кванчхокса
[58] высотой более 21 метра. Это самое большое в Корее каменное изваяние Майтреи. На его создание ушло 38 лет, а установлено оно было в 968 году.
Глава пятая
Государство Чосон в 1392–1598 годах
Укрепление центральной власти и борьба за власть в начале правления династии Ли
Право на власть требовало подтверждения. Концепция Небесного мандата — благословения свыше в Корее имела меньшее значение, чем признание Великого соседа. Если китайский император признавал нового правителя своим вассалом и посылал ему в качестве подтверждения признания золотую государственную печать, то легитимность правления династии считалась удостоверенной.
