Канцлером был назначен уже занимавший эту должность в теневом правительстве сэр Джеффри Хау. Ментор Маргарет, сэр Кит Джозеф, стал министром промышленности, где ему предстояло иметь дело с гигантскими убыточными государственными корпорациями, такими как British Steel и British Leyland. Министром торговли стал Джон Нотт, убежденный монетарист и сторонник свободной экономики. Однако, скажем, пост министра занятости получил один из бывших конкурентов Тэтчер за должность лидера Консервативной партии Джеймс Прайор, который упорно сопротивлялся попыткам коренным образом реформировать законодательство о профсоюзах (хотя разработанный им Закон о занятости 1980 года несколько усложнил создание «закрытого цеха» и запретил вторичное пикетирование). Большинство кабинета были, по терминологии Тэтчер, «мокрыми», людьми Хита: лорд Каррингтон на посту министра иностранных дел, Френсис Пим в министерстве обороны, Майкл Хезелтайн на посту министра окружающей среды, Питер Уокер отвечал за сельское хозяйство, сэр Иэн Гилмор стал лордом-хранителем печати, а зять Черчилля Кристофер Соумс — лордом-председателем Совета
[19]. Тэтчер не пригласила Хита в правительство, а от предложения поехать послом в Вашингтон он с негодованием отказался.
Именно поэтому, чтобы быть уверенной в воплощении экономических реформ, которые она считала первоочередными, Тэтчер в первый год пребывания на посту премьера старалась не обсуждать на заседаниях кабинета экономические вопросы, которые могли бы вызвать споры и несогласие. У Маргарет уже был опыт борьбы с инерцией государственной машины на посту министра образования. Тогда ей удавалось подталкивать бюрократический механизм (составлявших его чиновников, противодействующих любым изменениям, она считала озабоченными лишь сохранением status quo) лишь силой своего характера. Тэтчер читала все подаваемые ей служебные бумаги и часто возвращала их испещренными ее критическими замечаниями. Она совершала необъявленные визиты в департаменты Уайтхолла (лондонская улица от Трафальгарской площади до здания парламента и Вестминстерского аббатства, вдоль которой расположены здания министерств, стало синонимом британского правительства), чтобы лично наблюдать, как идет работа государственного аппарата. Со времен премьерства Черчилля, причем в первый свой «подход к снаряду» в годы войны (ко второму его премьерскому сроку это, увы, не относилось), ни разу служащие не получали подобного пинка, стимулировавшего работу. Хотя Тэтчер и относилась к бюрократической машине скептически, но со временем оценила ее и стала полагаться на знания и опыт глав Гражданской службы, секретарей кабинета министров сэра Роберта Армстронга в начале своей карьеры премьера и сэра Робина Батлера на ее завершающем этапе.
Важным наследием пребывания Тэтчер у власти, причем с первых дней ее правительства, стали результаты ее курса на распродажу муниципального жилья. Консервативная партия давно заявляла, что считает своим идеалом «демократию собственников», и Маргарет Тэтчер испытывала симпатию к тем семьям, что жили в домах, принадлежащих местным органам власти, но мечтали о том, чтобы получить свое жилье в собственность. В 1980 году министр окружающей среды Хезелтайн провел через парламент Закон о жилье, который предоставил пяти миллионам жителей муниципальных домов право выкупа квартир у местной власти. К парламентским выборам 1983 года полмиллиона семей воспользовались данными им этим законом возможностями.
Новый канцлер казначейства Хау решительно взялся за отмену системы регулирования заработной платы, цен, дивидендов, банковских ссуд и многого другого. Во многом он продолжал шаги, сделанные в последние месяцы правительства Каллагана, когда именно инфляция была определена главным врагом процветания. В своем первом бюджете, который он представил стране в июне 1979 года, Хау снизил основную ставку подоходного налога с 33 до 30 % (для сравнения, в наши дни она составляет 20 %), а высшую ставку подоходного налога с невероятных 83 % до 60 %, сравнительно умеренных. Чтобы компенсировать снижение налоговых поступлений через подоходный налог, был удвоен с 8 до 15 % налог на добавленную стоимость. Хау нанес удар по унаследованным от лейбористов планам государственного финансирования. Бюджетные расходы сократились на 3 %, затормозился рост государственного долга, были установлены жесткие рамки для роста денежной массы. Процентная ставка Банка Англии поднялась с 14 до 17 %, рекордного значения в истории страны.
Наиболее революционным шагом была отмена осенью 1979 года ограничений на обмен иностранной валюты. Важным шагом для будущего британских государственных финансов было упразднение привязки пенсий к уровню доходов работников. Теперь они индексировались по уровню цен.
А цены взлетели не в последнюю очередь оттого, что вырос включаемый в них налог на добавленную стоимость. Но также включился — как и в финале правительства Хита — внешний фактор. На этот раз цены на нефть скачкообразно возросли не в результате очередной арабо-израильской войны, а в итоге исламской революции в Иране, где рухнул прозападный режим шаха Резы Пехлеви. Скачок цены на углеводороды вызвал мировой экономический спад, ударивший и по Соединенному Королевству.
Инфляция, составлявшая 10 % годовых в момент переселения Маргарет Тэтчер на Даунинг-стрит, 10, к маю 1980 года составляла уже 22 %. Высокие процентные ставки внутри страны ударили по промышленным предприятиям — занимать оборотные средства стало слишком дорого. В то же время британским экспортерам было сложно конкурировать на внешних рынках из-за высокого обменного курса фунта стерлингов — это он так отреагировал на поток нефтедолларов с недавно открытых и запущенных скважин в Северном море и на жесткое ограничение роста денежной массы. Помимо этого, сокращение избыточного числа рабочих рук на предприятиях, необходимое для улучшения производительности труда и конкурентоспособности на внешних рынках, возможно, зашло дальше, чем было необходимо. На этом фоне упал внутренний спрос в экономике.
Безработица неотвратимо и пугающе росла, производство стало падать. Началась череда банкротств предприятий. И хотя инфляция упала после пика в мае 1980 года, безработица удвоилась за два года, прошедшие после выборов 1979 года, и достигла 3 миллионов в январе 1982 года. Казалось, меры, принимаемые новым правительством для решения экономических проблем, только ухудшают их.
Высокий уровень безработицы и экономический спад привели к спаду «накала классовой борьбы». Тем не менее правительству пришлось иметь дело с забастовками рабочих сталелитейной промышленности в 1980 году (получившим в итоге 16-процентное повышение заработной платы), работников государственного аппарата в 1981 году, железнодорожников в 1982 году. В 1981 году был также очередной конфликт с шахтерами, протестовавшими против закрытия 22 нерентабельных шахт и потери 13 тысяч рабочих мест, но в этом случае правительство предпочло пойти на уступки, согласившись с требованиями горняков. Время полномасштабной схватки с наиболее могущественным профсоюзом еще не наступило. Министру промышленности Джозефу пришлось, в пику собственным экономическим убеждениям, разрешить выплату более миллиарда фунтов стерлингов для спасения от банкротства автомобильного конгломерата British Leyland. Однако, несмотря на это тактическое отступление, было очевидно, что время решения вопросов жизни страны в кулуарных переговорах («за пивом с бутербродами») между профсоюзными вожаками и министрами близится к завершению.
