С королевой Елизаветой Маргарет Тэтчер по должности приходилось общаться лично как минимум на еженедельных аудиенциях. Естественно, что происходит во время монарших встреч с министрами, остается за закрытыми дверями. Для британской конституционной монархии чрезвычайно важно, что политические взгляды суверена неизвестны широкой публике, в противном случае, если бы о них стало известно, то было бы ясно, одобряет ли монарх действия своего правительства, а это отразилось бы на монаршей позиции бесстрастного и надпартийного главы государства. Эдуард Хит как-то сказал, что королева (повидавшая на своем веку уже пятнадцать премьер-министров — Маргарет Тэтчер была восьмой в этом списке) никогда не говорила, что не согласна с каким бы то ни было элементом правительственной политики. Однако она всегда очень дотошно расспрашивала премьер-министра о курсе правительства, о его преимуществах, собственных взглядов при этом не раскрывая.
Один из министров первого правительства Вильсона в своем дневнике написал об аудиенции у королевы. После поражения лейбористов на выборах 1970 года министр должен был возвратить монарху свою официальную печать: «Королева меня поблагодарила, и все было вполне достойно и формально. Я спросил, обращает ли она внимание на выборы. Она ответила: “Да, это означает, что мне надо знать много новых лиц”. Мне кажется, в том все и дело. Для нее абсолютно нет разницы между консерваторами и лейбористами. Для нее все эти выборы означают одно: стоит ей узнать нас получше, как приходится встречаться с другой жуткой сворой политиков».
В позапрошлом веке Уолтер Бэджет, журналист и эссеист, автор ряда работ по британской конституции, которые считаются классикой жанра, сформулировал три конституционных права британского монарха: право на консультации, право поощрять и право предупреждать. Для осуществления этих прав суверен обязан досконально знать политику правительства. Следствием этого является тот факт, что каждый день (кроме Рождества и Пасхи) скоро как семьдесят лет королеве приносят официальные красные портфели с государственными бумагами для ознакомления и подписи, и она обычно проводит за этим занятием в среднем три часа в день. За всю свою уникально долгую политическую жизнь королева не могла не столкнуться с правительственными решениями, с которыми была не согласна. Вот что Бэджет писал о таком казусе: «Король может сказать своему министру: “Ответственность за эти меры лежит на вас. Пусть будет сделано то, что вы считаете необходимым. Что бы вы ни считали необходимым, получит мою полную и эффективную поддержку. Мой долг не препятствовать, но отметить, что я предостерегаю…” Король не всегда может добиться своего, но он заставит министра задуматься». В отличие от профессиональных политиков или журналистов, королева не задается вопросом, правого ли эти политические меры толка или левого, согласна ли она с ними. В демократическом государстве правят министры, избранные народом. Можно догадываться, что у королевы скорее административный подход: правление от имени королевы должно продолжаться, и роль монарха помогать своим министрам в их деятельности.
Елизавета и Маргарет Тэтчер были почти ровесницами, они родились с разницей в несколько месяцев. Однако это не сблизило их, они никогда не были так близки по духу, как Тэтчер и Рейган. Королева и ее восьмой премьер-министр происходили, можно сказать, из разных миров — культурно, социально, даже географически. В отличие от Маргарет, королева была инстинктивным патерналистом в делах страны, предпочитая консенсус и компромисс конфликту и конфронтации. Королеве был более близок мир 1950-х и 1960-х годов, который Тэтчер задалась целью преобразовать. В июле 1986 года газета The Sunday Times напечатала статью, материал для которой был предоставлен пресс-секретарем королевы. В статье говорилось, что Ее Величество была «встревожена» своим «бесчувственным» премьер-министром. Аппарат Букингемского дворца так и не отмежевался от статьи. Тэтчер всегда была подчеркнуто вежлива с королевой, делала более глубокий реверанс при приветствии, чем другие женщины, однако весьма нервничала при мысли о встрече с монархом, ощущала неуверенность, редко искала совета у Елизаветы. Поэтому хотя отношения между премьер-министром и королевой были всегда скрупулезно корректными, они так и не стали теплыми и дружескими.
Одним из пунктов разногласий на международной арене было отношение к Содружеству, к лидерам которого Тэтчер не проявляла уважения. В годы ее пребывания на посту премьер-министра нередко казалось, что Британия расходится во мнениях с большинством стран Содружества по вопросам политики, например относительно Родезии или режима апартеида в Южной Африке. Королева Елизавета же воспринимала свою роль главы Содружества крайне серьезно. Она была первым британским монархом, который был коронован на престол не только Соединенного Королевства, но и других монархий Содружества, включая Канаду, Австралию, Новую Зеландию и Ямайку. Содружество — это 52 страны, почти треть населения планеты. На конференции Содружества в Лусаке в 1979 году королева встречалась со многими лидерами африканских стан, и у нее сложилось впечатление, что Содружество на грани распада. Тогдашний премьер-министр Замбии Кеннет Каунда позже говорил о королеве: «Без нее многие из нас покинули бы Содружество». Премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю вспоминал, что Тэтчер не высказывала горячей поддержки независимости Родезии, зато королева, материнская фигура, представляющая народ Британии и народы Содружества, демонстрировала более мягкую, более человечную позицию, более симпатизирующую этим надеждам.
Стоит отметить, что симпатии Тэтчер режиму апартеида — это миф, выдуманный недоброжелателями. Да, в противоположность большинству стран Содружества Маргарет поначалу выступала против санкций по отношению к Южно-Африканской Республике. Она хотела сохранить торговые связи с ЮАР, считая их важными для британской экономики в условиях кризиса, но, как читатель помнит, примерно в тот же период премьер не поддержала и санкций в отношении СССР как ответ на его агрессию в Афганистане, однако в симпатии к Советскому Союзу ее сложно обвинить. Тэтчер пыталась убедить южноафриканское руководство отказаться от политики апартеида и предоставить равные права небелому населению страны, составлявшему четыре пятых ее жителей. Апартеид, «раздельное развитие рас», как система полностью противоречил всей меритократической идеологии Тэтчер. Она заявила в 1985 году: «Я бы не вынесла дискриминации в отношении себя из-за цвета моей кожи. А если вы не согласны с дискриминацией по цвету кожи в отношении себя, вы не можете согласиться с нею в отношении других». По поводу ЮАР она последовательно придерживалась трех требований: режим обязан освободить заключенного с начала 1960-х годов лидера Африканского национального конгресса (АНК) Нельсона Манделу, отменить законы апартеида, ущемляющие небелое население, и начать переговоры о полностью демократической конституции.
В 1984 году Тэтчер пригласила президента ЮАР Питера Боту посетить Лондон с визитом, который состоялся под аккомпанемент демонстраций протеста против режима апартеида и его якобы поддержки правительством Тэтчер. При личных встречах Маргарет Тэтчер, которая терпеть не могла Боту из-за того, что тот во время Второй мировой войны поддерживал Германию, твердо заявила ему, что «апартеид должен быть демонтирован, Мандела и другие узники освобождены». Премьер-министр также отвергла требование Боты закрыть представительство АНК в Лондоне. Когда в марте 1989 года южноафриканские спецслужбы убили в Париже представителя АНК, британский посол в Претории предупредил Боту, что попытка осуществить подобный террористический акт в Лондоне будет жестоко наказана. Когда южноафриканский посол доставил Маргарет Тэтчер послание Боты, отвергающее ее настоятельные требования реформ, премьер в крайне резком тоне ответила послу: «…апартеид должен исчезнуть. Если у народа есть законные ожидания, о них нужно начинать переговоры».
