В письме от 9 ноября 1868 года Эрвину Роде, своему другу и соученику по Лейпцигскому университету, двадцатичетырехлетний Ницше упомянул о своего рода комедии. Он писал:
«Акты моей комедии именуются:
1. Вечер в обществе, или Младший профессор.
2. Изгнанный портной.
3. Рандеву с Х.
В постановке участвует несколько пожилых дам.
Вечером в четверг Ромундт забрал меня в театр, и это доставило мне весьма мало удовольствия. Мы сидели как боги-олимпийцы, выносящие суждение по поводу дешевой однодневки под названием “Граф Эссекс”. Разумеется, я все высказал своему похитителю…
Первое в семестре занятие Классического общества было назначено на следующий вечер, и меня весьма деликатно спросили, проведу ли его я. Мне пришлось приналечь на штудии, но вскоре я подготовился и, войдя в кафе Zaspel, имел удовольствие обнаружить серую массу из сорока человек… Я читал лекцию довольно свободно, лишь изредка подглядывая в план на листе бумаги… Полагаю, с академической карьерой все будет хорошо. Дома я обнаружил адресованную мне записку: “Если хочешь познакомиться с Рихардом Вагнером, приходи без четверти четыре в кафе Theâtre. Виндиш”.
Эта неожиданность посеяла в голове моей некоторый переполох… я, разумеется, поспешил на поиски нашего славного друга Виндиша, и он сообщил мне дальнейшие известия. Вагнер оказался в Лейпциге – полностью инкогнито. Пресса ничего не знала, а слугам было приказано оставаться немыми как могилы. Сестра Вагнера, жена профессора Брокгауза [1] (интеллигентная дама, с которой мы оба знакомы), представила брату свою хорошую подругу – супругу профессора Ричля. В присутствии госпожи Ричль Вагнер играет Meisterlied [песню Вальтера из “Нюрнбергских мейстерзингеров” – оперы Вагнера, премьера которой состоялась всего несколькими месяцами раньше], и эта добрая женщина признается, что песня ей уже хорошо знакома. [Она уже слышала, как ее играет и поет Ницше, хотя ноты песни только-только опубликованы.] Вагнер обрадован и изумлен! Он объявляет о своем горячем желании познакомиться со мной инкогнито; меня нужно пригласить на ужин в воскресенье…
В последующие дни я чувствовал себя каким-то героем романа; ты должен признать, что обстоятельства этого знакомства, если учесть всю недоступность этого эксцентричного человека, кажутся почти сказочными. Посчитав, что приглашенных будет много, я решил нарядиться с иголочки, к тому же и портной мой обещал мне новый вечерний костюм как раз на воскресенье. День был ужасный, дождь сменялся снегом. Дрожь пробирала меня при одной мысли о том, что нужно выйти на улицу, так что меня даже порадовало, когда днем ко мне зашел Рошер [2] и стал рассказывать что-то об элеатах [древнегреческая философская школа ок. VI в. до н. э.] и о Боге в философии. Однако стало уже смеркаться, портной не явился, а Рошеру было пора уходить. Я проводил его, попутно зайдя к портному. Там я застал его рабов в усердной работе над моим костюмом; они пообещали доставить его в три четверти часа. Я ушел довольный, заскочил в Kintschy [лейпцигский ресторан, излюбленный студентами] и почитал Kladderadatsch [сатирический иллюстрированный журнал], где, к своему удовольствию, обнаружил известие о том, что Вагнер-де в Швейцарии. Меж тем я знал, что в тот же вечер увижу его здесь и что вчера ему пришло письмо от юного короля [Людвига II Баварского] с надписью на конверте: “Великому немецкому композитору Рихарду Вагнеру”.
Дома никакого портного я не обнаружил. Устроился поудобнее и начал читать диссертацию о Евдокии [3], однако время от времени меня отвлекал шум – громкий, но отдаленный. Наконец до меня дошло, что кто-то стоял у старинной кованой решетки, которая, как и входная дверь, была заперта. Я стал кричать через сад этому человеку, что войти нужно с заднего хода, но из-за дождя он просто ничего не мог разобрать. Весь дом встал с ног на голову, дверь наконец открыли, и ко мне в комнату вошел старичок со свертком. Дело было в половине седьмого – уже пора было одеваться и собираться на выход, ведь я живу довольно далеко. Посыльный приносит мои вещи, я примеряю – они подходят. И тут происходит знаменательное событие: он вручает счет, я вежливо его принимаю, но он хочет, чтобы я оплатил его на месте! Пораженный, я стараюсь объяснить, что с наемным сотрудником иметь дела не буду, а заплачу только самому портному. Тот упорствует. Я хватаю вещи и начинаю их надевать. Он тоже хватает вещи и мешает мне их надевать. Удивительная сцена: я в одной рубашке сражаюсь за то, чтобы надеть новые брюки.
