Богатейшим членам общества приходилось предпринимать дополнительные меры по защите своего имущества от посягательства грабителей. Владельцы вилл выставляли стражу из рабов: днем они выполняли функции привратников и отваживали непрошеных гостей, а по ночам следили, чтобы никто не проник во двор поверх ограды или взломав запертые ворота. Также широко использовались сторожевые псы: их можно увидеть на некоторых мозаиках — иногда вместе с предупреждением cave canem («осторожно, собака»), адресованным, надо полагать, незваным гостям. Возможно, игривого вида собачки, изображавшиеся, как правило, на таких мозаичных табличках, были призваны не столько отпугивать прохожих, и без того имевших представление о свирепости цепных псов, сколько развлекать гостей. В любом случае ценные вещи хранились в запертых сундуках, а сами сундуки, вероятно, в надежных кладовых с прочными стенами, расположенных в центральной части жилого дома, куда не удалось бы проникнуть напрямую с улицы, проломив наружную стену. Например, в Доме Менандра
[20] в Помпеях такое помещение находилось в подвале под термами: здесь и нашли ларь, содержавший более ста серебряных украшений тончайшей работы. Владелец имения Квинт Поппей явно был богатейшим человеком, и доступ в эту кладовую мог получить только владелец ключа. Стены ее защищала от подкопа толстая каменная кладка, да и расположение подземелья в центральной части участка делало задачу грабителей трудновыполнимой.
Большей части римлян, конечно, организация подобного бункера была не по средствам, но они могли воспользоваться опцией сдачи ценностей на хранение в храм. В Помпеях храм с подземным склепом, который, судя по всему, служил таким «муниципальным сейфовым хранилищем», расположен к северу от форума. В Риме соответствующее хранилище размещалось под храмом Сатурна (что не спасло сданные туда ценности от экспроприации Юлием Цезарем). Этот храм имел толстые стены, рабы дежурили здесь круглосуточно, да и вообще здание находилось под защитой богов. Любой святотатец, отважившийся посягнуть на тайное проникновение в храм со злыми намерениями, рисковал быть сраженным наповал возмездием свыше. Но желающие испытать судьбу и терпение богов, похоже, всё равно находились. Кроме того, храмы были уязвимы перед пожарами наравне со всеми остальными городскими постройками. К примеру, в 238 году сгорел Храм Мира, сообщает историк Геродиан; за одну ночь многие богачи превратились в бедняков (История императорской власти после Марка, I.14.2–3). Вероятно, историк несколько преувеличивает степень разорения богачей, поскольку в реальности наверняка часть сбережений они держали в частных хранилищах или в форме ликвидной собственности. Едва ли в Древнем Риме богатые люди не понимали целесообразности распределения капитала по множественным активам и хранили всё свое состояние в одном-единственном месте.
За отсутствием кредитно-банковской системы всё богатство существовало лишь в форме материальных ценностей, будь то земельная собственность, недвижимое и движимое имущество, драгоценные металлы или монеты. Всё, что можно было физически унести или отобрать, при отсутствии должной защиты рано или поздно у владельца изымалось. Именно это делало путешествия крайне рискованным занятием. Имеется упоминание об эллинском обычае носить монеты во рту для пущей сохранности, и отнюдь не исключено, что такая привычка сохранялась и у римлян. Один из законов предусматривал сдачу ценных вещей на ответственное хранение морякам, хозяевам гостиниц и постоялых дворов. Закон, возможно, создавался, чтобы свести к минимуму число материальных ценностей, которые путешественники имеют при себе и которых рискуют лишиться. Ну и, конечно же, для защиты от нечистоплотных хозяев кораблей, гостиниц и стойл, отказывавшихся возвращать законным владельцам оставленные на хранение вещи, а иногда даже вступавших в сговор с ворами и исполнявших роль наводчиков на путешественников-толстосумов (Дигесты, IV.IX.1.1).
Государство считало своим долгом заниматься предотвращением преступлений. Один из законов гласил: «Хорошему и достойному президу [наместнику] надлежит заботиться о том, чтобы провинция, которой он управляет, была мирной и спокойной». Ему следует очистить провинцию от злонамеренных лиц, таких как святотатцы, грабители, похитители и воры (Дигесты, I.XVIII.13, преамбула). В другой части составленного при Юстиниане I свода римского гражданского права наместнику также вменяется в обязанность «предотвращать несправедливость и не допускать причинения вреда людям честным и миролюбивым» (Новеллы Юстиниана, XXIX.5). Благие намерения — и весьма ограниченные (со стороны государства) средства для их претворения в жизнь. Полицейских формирований в современном понимании в Римской империи не существовало вовсе, а численность ночной стражи (vigiles), следившей за порядком на римских улицах, варьировалась в пределах от трех с половиной до семи тысяч человек: вполне достаточно для исполнения первичной функции пожарной охраны, но никак не для борьбы с преступностью.
В разделе, озаглавленном «Об обязанностях префекта ночной стражи», круг обязанностей vigiles сформулирован лишь в самых общих чертах (Дигесты, I.XV). Префекту ночной стражи поручалось производить расследования о поджигателях, взломщиках, грабителях и т. д., а также выявлять и наказывать палками всех, кто небрежно обращался с огнем, «поскольку большая часть пожаров происходит по вине жителей». Из этой же инструкции явствует, что кражи со взломом чаще всего происходили в многоэтажных многоквартирных домах — инсулах, где ютилось большинство населения, а также на складах, где люди хранили ценное имущество, а отнюдь не на богатых виллах. Эти «острова» (в переводе с латыни insula означает «остров») могли насчитывать шесть и более этажей, и качество квартир здесь было тем хуже, чем выше они располагались. На верхних этажах таких доходных домов широко использовались хлипкие деревянные перегородки, легко поддающиеся взлому, в том числе и соседями отлучившихся жильцов. Там же в «Дигестах» описывается и практика наказания сторожей, не усмотревших за имуществом жильцов и допустивших кражу. Нетрудно вообразить соблазн раба или бедняка поживиться имуществом, которое ему поручено сторожить, но это будет и простейшим способом списать любую пропажу на крайнего. Наконец, «Дигесты» предписывали главе vigiles глаз не спускать с воров, крадущих одежду посетителей из предбанников огромных римских терм. Угроза оказаться обобранным догола, пока расслабляешься в парной, была вполне реальной. Те, у кого не имелось раба, чтобы приставить его к одежде, часто вынужденно платили за надзор охранникам раздевалок, а эти последние явно не зарабатывали в Риме больше прочих. Отсюда, вероятно, и неодолимый соблазн что-нибудь похитить.
ЧТО МОГЛА СДЕЛАТЬ ЖЕРТВА ОГРАБЛЕНИЯ?
Что могли поделать обворованные? А как правило — ничего. Точь-в-точь как сегодня: даже если полиция всерьез возьмется за расследование, вернуть украденное мы особо не надеемся. В античные времена, правда, если жертва точно знала, кто именно похитил его или ее вещи, можно было попробовать разобраться с вором лично либо с помощью друзей или родственников: вернуть украденное и проучить преступника. Но идти на открытый конфликт с криминальными элементами во все времена было небезопасно для здоровья. Менее конфронтационный вариант состоял в том, чтобы договориться с вором по-тихому: пусть вернет вещи в обмен на обещание замять дело. В датированном 144 годом египетском папирусе как раз описан такой случай: женщина, заподозрив соседа в краже драгоценностей, пропавших из дома в ее отсутствие, просит попросту вернуть украденное.
