Глубокий вздох. Хорошим самоконтролем она никогда не обладала. Выдох. Вдох.
Выдох.
Воздух со свистом вышел из легких.
– Выпей, – Дима сунул Марине бокал. Лед стукнулся о стенку, а содержимое брызнуло на руку.
Марина растерла по руке бьющую в нос спиртом огненную жидкость и сделала глоток. Виски жаром окатило горло и желудок. Марина скривилась, но ее перестало трясти, а тело стало невероятно тяжелым. Усталость и апатия навалились, и Марина откинулась на спинку кресла.
– У тебя, наверное, много вопросов, – произнес, присевший напротив нее, Дима.
Да, у Марины было много вопросов, но не к Диме, а к Дженкинсу. Но она должна была играть свою роль и, не поднимая взгляда, произнесла:
– Кто ты?
Пальцы Димы, крутившие бокал замерли. Он поставил бокал на журнальный стол между ними.
– Смотри внимательно, – Дима начал скользить пальцами от толстого дна вверх к горлышку. Медленно они поднимались по хрусталю, где находился сам напиток.
Марина, не отрываясь, следила за грубыми пальцами.
На границе, там, где виски соприкасалось с воздухом, Дима задержался на секунду. Продолжив двигаться, он словно потянул за собой огненную жидкость. Виски магнитом притягивалось к его руке: чем выше скользили его пальцы, тем выше оно поднималось.
По коже Марины пробежали мурашки.
Дойдя до края бокала, он по кругу провел пальцем. Виски, повинуясь, окрасило стенки бокала золотом.
– Что… – Дима свободной рукой остановил ее вопрос.
Он провел кончиком пальца по краю бокала и поднял руку в воздух. Виски последовало за ним, игнорируя все силы гравитации. Оно приобрело вид небольшого золотистого шарика, отличавшегося от стеклянного, неустойчивой формой. Жидкость, словно жила. Дима слегка прикоснулся, и она разлетелась на маленькие капельки. Они застыли в воздухе.
Марина, повинуясь мимолетному желанию, протянула руку и дотронулась до одного из них – капля осталась на ее пальце.
Она знала об этой способности Аскендитов. Это был телекинез. И чем чище кровь, тем мощнее сила. А Дмитрий Аскендит был принцем, единственным наследником престола Дома Красной Розы, Дома Аскендитов.
Капля на пальце Марины надуло брюхо вверх, норовя подлететь, но Марина слизнула его.
– Это не фокус, как ты могла подумать.
– Что это?
– Обычная способность людей моей семьи.
Марина посмотрела на Диму:
– Кто же ты?
– Вознесенный.
– Я не понимаю.
– Ты и не поймешь сначала, – Дима продолжал, медленно подбирая слова. – Скорее всего, то, что я дальше расскажу, вызовет у тебя недоверие ко мне, моим словам, но поверь. Это правда. Я обладаю способностями, которые и не снились обычным людям. Таких как я много в этом мире. Мы себя называем дэвлесс. Я отношусь к Дому Красной розы, численность которой восемьсот человек. Отличимся мы от тебя тем, что наше тело вырабатывает больше энергии, чем нужно для функционирования организма. Поэтому и можем использовать оставшуюся энергию по своему усмотрению.
Дима замолчал. Он отхлебнул из бокала вернувшийся на место виски. Ожидая продолжения, Марина не издала ни звука, но Дима не продолжал.
– Дэвлесс… – произнесла она.
Он наклонил голову вбок и улыбнулся.
– Мы очень долго существуем. Боги, ангелы… как нас только не называли….
– Вознесенный, – Марина сглотнула, – Что это?
– Аскендит – моя фамилия. В переводе с латыни – Вознесенный. Когда я говорю, что я Вознесенный, я имею в виду то, что я прямой наследник основателя Дома Красной розы.
Марина опустила взгляд, соображая что же еще должна спросить незнающая ни о чем студентка Марина, чтобы не вызвать подозрения. Они долго молчали, пока она не решилась поделиться мыслями:
– Знаешь, это звучит как сказка. Если бы мне это рассказывал кто-то другой… – Марина запнулась, подбирая слова.
Дима продолжил за нее:
– Ты бы не поверила
– Да.
– Я не удивлен, – он улыбнулся и протянул руку, пытаясь взять Марину за руку, но она отдернула ее. Дима напрягся. – Я тебя испугал?
– Кто стрелял в нас сегодня? Ты остановил пули, – искренне содрогнулась Марина и натянула плед до подбородка. Ее вновь начало морозить.
– Скорее всего, это один из людей Мортиса. Он начал атаковать.
– Это же он похитил Еву?
Стиснув зубы, Дима кивнул.
– Ему нужен был я. Он просто застал меня врасплох. Марина, – Дима перегнулся через стол и взволнованно заглянул ей в глаза. – Если ты скажешь, что не захочешь меня больше видеть после того, что тебе пришлось из-за меня пережить, я пойму… Но прошу, дай мне шанс… Я люблю тебя. Я защищу тебя.
Душа Марины взвыла от всепоглощающей боли.
– Я очень испугалась. Я боюсь тебя, – лицо Димы окаменело и превратилось в безразличную маску. – Прости. Я не смогу… Я хочу домой.
Дима встал и плеснул себе еще виски.
– Я тебя понял.
Сердце обливалось кровью. Марина чувствовала, какую сильную боль причиняла ему, но так было лучше для всех. Она скажет Владыке, что Дима расстался с ней, чтобы защитить. Марина могла защитить Диму, только оттолкнув от себя.
Дима осушил бокал и со стуком поставил его на бар.
“Так будет лучше, – подумал он. Если Мортис напал, то Марина будет в опасности рядом со мной. Так будет лучше”
Он все повторял эти слова, желая поверить в них. Диме вдруг стало невыносимо находиться рядом с Мариной. Она сидела в огромном кресле такая маленькая и хрупкая. Она сжалась в комочек. Диме так хотелось ее обнять… Но он увидел, как она вздрогнула, когда он хотел прикоснуться к ней.
Два телохранителя, которых вновь приставил Марк к Диме, искоса поглядывали на них.
Машина ждала у трапа самолета.
Дима открыл перед девушкой дверь и приказал водителю отвезти ее домой. Сев на заднее сиденье, Марина вскинула голову на Аскендита. Их глаза встретились.
– Прощай, – одними губами произнесла Марина. Невольно глаза наполнились влагой.
– Прощай, – через силу улыбнулся Дима.
Секунду они не сводили взгляда друг от друга, ожидая, что кто-то из них скажет еще что-нибудь. Но они молчали, и Дима захлопнул дверь машины.
Машина тронулась. Горячие слезы брызнули из глаз. Крупными каплями они срывались с подбородка на сжатые до боли ладони.
***
Опустошенная, разбита Марина повернула ключ своей конспиративной квартиры. Спотыкнувшись о раскиданные туфли, она прошла в гостиную. Свет так и остался выключенным в коридоре, ведь Марина уже привыкла к своей квартире и знала в ней каждый угол.
