Дима, мягко улыбнувшись, протянул руку Марине. Смущенно кинув взгляд на присутствующих, она, благодарно улыбнулась и оперлась на нее.
– Прости, – одними губами произнесла она. Дима улыбнулся шире и засунул в рот креветку, которую вытащил из её волос.
Аскендит наклонился – от лица Марины отхлынула кровь – и произнес:
– Потанцуем? – обняв ее за талию, он притянул девушку к себе. – Все хорошо.
Он улыбнулся своей белоснежной улыбкой и, погладив ее щеку, подал бокал шампанского:
– Глоток. И пойдем танцевать.
Марина подняла бокал и, улыбаясь, пригубила. Дима подхватил Марину. Оставив бокалы на столике, они закружились в танце.
Ноги задвигались сами, как это было на террасе. Марина была в эйфории, ведь ей не приходилось волноваться о том, что наступит Диме на ногу или о том, что она спотыкнется и упадет. Она отдалась в его власть без остатка. Владыка и ее задание отошли на второй план. Ведь и правда, когда она там попадет в земли Видящих? Не скоро. Ирма ее не примет и возможно, Марине никогда не придется предавать Диму. Она сможет найти способ вытащить маму и сможет признаться Диме…
Вдруг подсознание кольнуло: в круговороте сотен незнакомых лиц она увидела одно, и кровь остыла в жилах.
Роза. Правая рука Владыки. Та, кто присматривала за мамой Марины. Она бы не перепутала ее лицо ни с кем другим.
Марина обернулась, и судорожно рыская глазами по толпе, не теряла надежду: вдруг обозналась?
Она дернулась и спотыкнулась. Дима удержал ее за талию.
– Что случилось?
Испуганно Марина подняла на него глаза.
Словно током ее пронзило понимание, что сейчас что-то произойдет. Что-то страшное.
Дыхание Марины сбилось.
Прошла всего лишь доля секунды, когда, громоподобный выстрел оглушил. В ушах зазвенело.
Ирма дернулась. Марина открыла рот в немом крике.
Словно в замедленной съемке ноги Ирмы подкосились, и она стала оседать. Дима оглянулся. Руки на талии Марины расцепились, и он побежал к матери. Ирма упала в объятья растерянной Кристины. Улыбка еще не сошла ее с губ, а глаза уже остекленели.
Все закричали. Люди в черных костюмах закрыли собой подбежавшего Диму и ошарашенную Кристину с Ирмой на руках.
Марина шокировано сделал шаг назад. Она обхватила голову и присела. Это из-за нее убили Ирму. Чтобы обеспечить ее доступом к серверу в землях Видящих. Вот почему Дженкинс говорил, что она скоро закончит задание. Это она во всем виновата.
Кристина ошарашено отпрянула и уставилась на свои окровавленные руки. Ирма лежала. Взор ее безучастно уставился на сына, глазами, что больше никогда его не увидят.
Дима сжимал ее руку в своей. Он видел свое отражение в ее растекающейся крови, что промочила брюки на коленях. Он сидел в луже крови, что увеличивалась с каждым биением его сердца. Окружившие их все до одного встали на колени. У кого-то текли слезы, кто-то выл от горя.
Марине казалось все это каким-то плохим сном, ее очередным кошмаром, пока Дима не закрыл глаза Ирме и, наклонившись, не поцеловал ее в лоб.
В следующее мгновение он вскочил.
Вибрация, что приняла Марина за свою дрожь, усилилась, и вещи вокруг начали дрожать, посуда позвякивать. Запахло озоном.
Все почувствовали ауру смерти, исходившую от Димы. Обхватив себя руками, Марина заторможено следила, как люди начали вставать. Дима сделал шаг к выходу, отдаляясь от Марины, но ему перегородил дорогу Ла Дэвлесс Дома Лилий. Марина видела только широкую спину Димы, которую колотила крупная дрожь.
– Стой! Я уже послал бригаду за снайпером. Ты не можешь идти, – Дима проигнорировал его и, оттолкнув Ла Дэвлесс, сделал несколько шагов. Люди присоединились к хозяину поместья.
– Они от тебя этого и ждут. Это ловушка. Теперь ты единственный Аскендит. Подумай, что будет, если тебя не станет.
Дима остановился. Он дышал тяжело, Марина чувствовала его злость.
– Мою мать убили, – каждое его слово было пронизано желчью, – ты говоришь: я должен просто отпустить этих подонков? Отойди с дороги! Я теряю время.
Ла Дэвлесс во главе с уже большей толпой гостей только покачал головой:
– Прости, я не могу это сделать.
– Отойди, – Дима перешел на крик. Он подошел вплотную к нему.
Ла Дэвлесс не двигался с места, у некоторых за его спиной лицо исказилось от испуга.
Словно раскат грома Дима вскрикнул:
– Вы не принадлежите моему Дому! Если не отойдете, я применю силу.
Ла Дэвлесс рухнул на колени.
– Кто-нибудь еще хочет преградить мне путь?
Толпа расступилась.
Дима скрылся за поворотом дверного проема, и это вывело Марину из оцепенения. Она кинулась за Димой. Подхватив юбку, она побежала через весь зал: мимо лежавшей мертвой Ирмы, мимо Кристины, что, дрожа, поднималась с колен.
Озноб, стыд и слезы душили Марину. Она выбежала вслед за Димой. Никто не решился ни остановить ее, ни пойти следом.
Роза обладала способностью испепелять прикосновением. Она могла убить Диму.
Сердце стучало в висках.
Узкие коридоры калейдоскопом сменялись. С одной стороны – окна, с другой – череда дверей, скрывающих за собой комнаты. Только у самого выхода Марина смогла догнать Диму.
– Дима! Остановись, – Марина поймала его локоть. Он резко обернулся. Она встретилась с ним взглядом: жгучий луч ненависти пронзил ее. Она отшатнулась.
– Они уже скрылись. Ты ничего не сможешь сделать.
– Отпусти! – опасно затрещали стекла. Марина посмотрела поверх головы Димы и увидела трещины на стекле, что разбегались тонкими ветвями. Дима дернулся в порыве идти дальше. – Я должен их найти.
– Оставь. Ты сейчас нужен там, – Марина крепко держала его за руку.
Дима гневно обернулся и оттолкнул ее, словно надоедливого котенка. Марина отлетела в стену. Затылок, казалось, хрустнул от удара. Миллионы алых огней вспыхнули перед глазами.
С приглушенным криком она сползла на пол.
Сознание помутилось, так, что она ничего не видела кроме черноты пред глазами, но почувствовала, что кто-то обнял ее.
Придя в себя, Марина слышала только нескончаемо повторяющееся слово “Прости”.
Дима качал ее, и словно заклинание просил прощения. Его большие руки сжимали Марину. А она смотрела поверх его плеча на разбитое окно, из которого веяло холодным ноябрьским ветром.
Дима отодвинулся.
Его взгляд больше не был диким, он пришел в себя. Он помог Марине встать и придержал.
– Надо вернуться в зал, решить, что делать… – голос Марины сорвался. Она сглотнула, – с твоей мамой.
