Видеть сломленного Дмитрия было тяжело.
Дима с ноги вошел в здание. На удивление, он вел себя почти как обычно. Он, и правда, за те пятнадцать минут, что они шли, протрезвел.
Агент АКД выскочил ему навстречу, но тот и глазом не повел и дернул ручку камеры, где находилась Марина.
Она лежала на полу и даже не шевельнулась, когда он захлопнул за собой дверь.
– Позовите Диму, прошу. Дима… Дима… – почти не слышно бормотала она словно в бреду, и его сердце остановилось на мгновение. Она лежала со скованными руками за спиной и все так же завязанными глазами.
Она даже не пыталась встать из лужи, что была вокруг. Слипшиеся волосы налипли на лицо. Адская смесь ледяной воды, которой ее приводили в чувства, мочи и пота оглушили Диму. В глубине души он хотел заставить ее страдать, но увидев ее, внутри что-то оборвалось.
Не в силах смотреть на Аскендита в таком состоянии, Том отвернулся от стекла и встретился с удивленным взглядом агента.
– Сделайте мне одолжение, выйдете на десять минут. Попейте кофе. Я прослежу за всем.
– Это не по протоколу… – запротестовал агент, но Том уже выставил его за дверь.
Дима тем временем молча подошел к Марине. Ботинком он наступил в жидкость и, наклонившись, поднял почти невесомое тело девушки. Ее колотила крупная дрожь.
Марина дернулась как от удара кнута, но он удержал ее. С волос, платья срывались крупные капли.
Он отнес ее на кушетку, что стояла в углу.
Испуганно Марина замерла. Она готовилась к новой волне боли.
Дима склонился над ней. Горячее дыхание обожгло кожу лица Марины. Едкий запах перегара и дыма сигарет заставил ее задержать дыхание. Она почувствовала, как узел на повязке ослаб, и ткань сползла вниз.
Глаза Димы прохладные, как летняя ночь, изучающе смотрели на нее.
– Дима… – дыхание сбилось, и она закашлялась.
Дима отпустил ее и сел на край кушетки. Он уперся локтями в колени. Марина уловила влажный от её тела пиджак, ладонь, обмотанную бинтом, посеревшее лицо и всклокоченные волосы.
– Все было обманом? – его отрешенный хриплый голос заставил Марину содрогнуться.
Она откинулась спиной на холодную стену. Капли падали с прядей волос на кожаную обивку кушетки. Влажное платье прилипло и неприятно холодило кожу. Скованные руки за спиной болели, похоже, она вывихнула запястья.
“Он все же пришел, – подумала она. – Я добилась своего”.
– Все было обманом, – утвердительно ответил за нее Дима. – Твоя внешность, слова, поступки… Сколько ты прошла операций, чтобы добиться такой схожести с Евой?
Марина изумленно вскинула на него глаза и прохрипела:
– Я не делала операций. Только волосы перекрасила.
Неожиданно сила телекинеза вскинула Марину и прижала к стене. Девушка ошарашено раскрыла рот и заморгала.
Дима медленно встал. Кушетка отъехала в сторону. Его лицо, взгляд исказила гримаса боли.
– Ты врешь. Как и врала до этого. Чего Мортис добивается?
На глаза навернулись слезы.
Осколки собственной рукой разбитого счастья пронзили сердце.
Она вдруг четко осознала, что Дима ненавидел ее. Что бы она ни сказала, это не изменится.
Дима не выдержал и, встряхнув Марину, прогремел до жути угрожающим голосом:
– Говори же! Ты язык проглотила? – его глаза прожигали. Даже если бы она и хотела, не смогла бы что-то внятное произнести.
– Я признавался тебе в любви, а ты про себя смялась надо мной… Ты даже обманула меня, что была девственницей! Искусная лгунья. Я поверил, а ты всего лишь подстилка Мортиса, шлюха Владыки смерти…
– Нет! – Боль была всюду, и она сама была порождением этих страданий. – Я не врала… Я люблю тебя так сильно…. Поверь мне!
– Как я могу тебе верить? – сокрушенно выдохнул он и, отвернувшись, сделал несколько шагов. Сила до сих пор удерживала Марину.
Дима достал из кармана пиджака пачку сигарет и, щелкнув колесиком, прикурил одну из них. Дым взметнулся к потолку. В нос ударил запах табачного дыма.
– Ты куришь?
Дима хмыкнул и стряхнул пепел прямо на пол.
– У каждого из нас свои секреты.
Они молчали. Он стоял вполоборота. Пепел сигареты осыпался на кафельный пол и брюки. Выкурив сигарету, Дима потянулся за второй.
– Мортис хорошо тебя натренировал. Я даже не заподозрил ничего… Он даже матушку убил, чтобы ты смогла попасть в Земли Видящих. А покушение на меня? Это был какой-то хитроумный план? – Прижатая к стенке его силой, Марина не могла пошевелиться. – Скажи же хоть что-нибудь!
– Это было предупреждение мне… – Марина сглотнула, и слезы потекли из глаз по щекам и окровавленному подбородку. – Я хотела признаться тебе… Владыка показал, что может убить тебя в любой момент.
– Владыка? Ты так называешь Мортиса?
– В самом начале это было всего лишь задание, – сказала она тише, игнорируя ненависть в его глазах, – но я и не заметила, что полюбила тебя настолько сильно, что не могла больше обманывать. Я хотела сдаться каждую минуту, что мы были вместе, но я не могла… Он держит мою маму в заложниках.
– Лгунья, – прошептал Дима и, выронив пачку сигарет, сделал шаг назад.
Марина почувствовала, что может двигаться, и сползла по гладкой стене на холодный пол. Ее всю трясло, пересохшее горло саднило, а скованные наручниками руки пульсировали.
– Спаси мою маму, и я сделаю все, что захочешь, – произнесла она еще тише. Дима замотал головой. Ему было так легко считать ее монстром, лгуньей, обманщицей, но он видел в ней совершенно не это. – Я не знала об Ирме. Если бы я только знала, я бы, возможно, смогла бы предотвратить это…
– Не ври! – выкрикнул Дима и вновь отвернулся.
Ее сердце спотыкнулось о ненависть в его словах и провалилось в глубокую бездну.
– Если бы я захотела, то украла данные, уничтожила сервер, как этого требовал Мортис, и скрылась. Ты бы больше меня не увидел, но я дала себя поймать.
– Ты врешь, – шептал он.
Марина грустно уперлась затылком о стену. Да и на что она надеялась? Что Дима простит ее, поверит? И они будут жить как раньше? Что он защитит ее? Глупая. Какая же ты глупая, Марина!
Все бесполезно… Вдруг Марине захотелось просто исчезнуть. Умереть. Она словно окаменела.
Она больше не чувствовала ничего кроме боли, что раздирала душу в клочья. Ни утешения, ни облегчения. Лишь глубокая безнадежная тоска сковала ее сердце.
Она словно окаменела, остекленела.
Стеклянная… Еще при одном толчке она разобьется вдребезги.
Сила взметнулась в Марине и потянулась к ошейнику. Он ведь может избавить ее от боли.
