– И это чудовище – твой отец! А теперь, как твой отец и Владыка смерти, я научу тебя хорошим манерам…
Сила Мастера боли оглушительным ударом сбила Марину на пол, и она задохнулась криком.
Дима дернулся, но металлическое кресло, подобно электрическому стулу, было хорошо прикручено к полу.
Тело Марины скрутили конвульсии, и она изогнулась под невиданным углом. Крик перешел на визг.
Последователи отрешенно следили за Мариной. Роза довольно улыбалась. Мама Марины закрыла уши руками, не прекращая раскачиваться.
И вдруг все прекратилась. От резкой тишины в ушах зазвенело. Дима судорожно выдохнул.
– Митчелл! Пожалуй, начнем, – врезался в слух жесткий голос Мортиса. Он повернулся к присутствующим и раскинул руки, подобно статуе Иисуса в Рио-де-Жанейро. – Сегодня важный день. Мы готовились к нему не один год. Последний Аскендит – наш. Его мощь – наша. Сыворотка “Иксом”, формулу которой мы получили благодаря Марине, изменит мир. Дэвлесс не должны прятаться. Мы вымираем как вид. Пора это исправлять. Люди уничтожают нашу планету, верхушка дэвлесс, такие как Аскендиты, Пурусы заботятся только о собственном благосостоянии. Посмотрите, что они делают с нашим миром: загрязнения, выкачка ресурсов, выбросы радиации… Если мы не возьмем власть в руки, то будет уже поздно!
Последователи ухмыльнулись, не скрывая своего ликования.
Мортис подошел к Диме и наклонился:
– А это последний подарок тебе, перед тем как я заберу твою силу, – Мортис поднял руку и Ева, схватившись за горло, задергалась. – Я убью ее без мучений.
Лицо Димы исказилось. Он смотрел, как глаза Евы закатывались, и был готов кричать от безысходности. Мортис не пытал, он убивал ее.
Марина, без сил лежащая на полу, слабо задвигалась и, скользя по гладкому мраморному полу рукой, пыталась дотянуться до нее.
Ева содрогнулась в последний раз и тихо опала.
Мортис шумно втянул носом воздух и не сдержал стон. Его расширившиеся глаза были полны облегчения и изумления, словно он не верил в то, что сделал.
Ева еще дергалась, но скоро и эти слабые конвульсии пропали. В ее пустом взгляде отразился ужас Марины, которая нашла силы подняться и подползти к ней.
– Мама… о, мамочка!
Слезы градом осыпались на застывшее лицо Евы, которая в последний миг своей жизни, наконец, узнала дочь.
И в миг прикосновения кожи к коже разряд прошел между ними и перед глазами вспыхнули картинки. За долю секунды вся жизнь Евы промелькнула перед глазами Марины, и она задохнулась от переполнявших ее эмоций.
Глава 21
Ева
Пальцы двигались с невероятной скоростью. Каждый раз, когда Ева садилась за рояль перед публикой, она словно входила в транс.
“Ночной Гаспар”
11 был настолько же сложен, насколько прекрасен.
Мелодия переполняла, и Ева растворялась в ней. Внутри все пульсировало. Она взрывалась эмоциями.
Проходящие мимо люди заворожено застывали. Каждый забывал куда шел и останавливался, прислушиваясь.
Дима замер и повернулся на удивительный и такой манящий звук. Он был моложе, почти мальчишка.
Мурашки неистово бегали по телу.
Из рук вывалились ключи от комнаты общежития, но он и не заметил. Он сглотнул вставший ком в горле. Взгляд вцепился в маленькую фигуру за большим черным лаковым роялем.
Все больше людей останавливались. Зачаровано они слушали и почти видели мелодию, накрывающую их ночным покрывалом и отгораживающую от реальности.
Дима же осматривал светлые волосы до плеч девушки, что кудрями оплетали лицо, взмокший от напряжения лоб, сосредоточенный взгляд; ритмичные движение головой; бешеный танец пальцев.
Ноги сами сделали шаг к ней. Он приблизился почти вплотную, вглядываясь в ее белоснежное лицо с созвездиями родинок.
Вдруг она остановилась. Движение пальцами. Последний звук и, выдохнув, она замерла. Мелодия смолкла, но ещё несколько секунд последние ноты звенели в голове.
Все моргнули и наваждение рассеялось. Удивленно оглядевшись, они пошли по своим делам. Никто и не понял, что простоял, подобно статуе, двадцать минут.
Один Дима так и остался стоять, словно волшебство, что околдовало всех, до сих пор действовало.
Ева тяжело дышала, она широко улыбнулась клавишам.
“Я сделала это? Я сделала это!” – лицо раскраснелось, как маков цвет. Блестящий ободок на волосах загорелся камнями.
Она обернулась. Васильковые глаза сверкнули. Дима замер.
Вдруг голова закружилась, она покачнулась и, не удержав равновесие, завалилась на бок. Ножки стула покачнулись. Тело Димы сработало автоматически – он поймал ее.
***
Поменялась картинка.
Ева лежала на медицинской кушетке.
Дима сидел рядом на стуле и пристально смотрел на нее. Медсестра поднесла нашатырь к носу девушки и она, застонав, открыла глаза.
Лампа на потолке привлекла внимание Евы. Она долго не могла понять, где находилась.
– Ты в медпункте, – тихо произнес Дима и, смутившись, встал. – Ты выплеснула слишком много энергии. У тебя же способность эмпатии? Ты играла на рояле, и сила выплескивалась из тебя…
Ева перевела взгляд на потолок и улыбнулась.
– Я это сделала!
– Ты о чем?
– Я смогла сыграть на публике эту чертову “Gaspard de la Nuit”! Черт! – она воскликнула и резко села. – Сколько я была без сознания?
– Около пятнадцати минут.
Она выдохнула и завалилась обратно, подняв повыше подушку.
– Кто ты? – выдохнула она и, наконец, перевела на Диму взгляд полных бирюзы глаз.
– Дмитрий Аскендит…
– А я – Ева Пурус, – она протянула руку.
***
Все закружилось, и картинка сменилась.
Проходя мимо череды стеллажей, Дима шел к излюбленному местечку. Он замер, когда заметил ее. Ева сидела как раз на том маленьком диванчике возле окна, где он провел большую часть жизни в Академии “Норфолк”.
Ева полулежала, закинув разутые ноги на подлокотник, и качала ступней. Это было запрещено, но они находились в самой дальней секции, сюда редко кто заходил.
От неожиданности Дима выронил увесистый фолиант прямо на стол перед ней.
Она подскочила и спустила ноги на пол. Встретившись с ним взглядом, она вздохнула от облегчения.
– Я думал, ты поехала на каникулы домой, – выдохнув, только и смог произнести он.
