– Добрый вечер, брат Антонио, – называть его братом было очень странно, учитывая мои далеко не сестринские мысли. – Снова экспериментирую, и сегодня решила приготовить брускетту с капрезе для братства. Заманчиво звучит?
Я от души надеялась на положительный ответ. Блюдо было быстрым и простым. И хотя, конечно, поджаренный хлеб был бы вкуснее, огонь для этого блюда вовсе не был необходим.
– Звучит просто божественно, Эмилия. И, пожалуйста, называй меня Антонио. Зачем так церемониться старым друзьям? Кстати, у тебя очень красивая прическа, – добавил он застенчиво.
– Спасибо, – я поправила цветок в волосах.
Мне с детства нравилось носить цветок апельсина или плюмерии в волосах, чтобы люди могли различать нас с сестрой.
Нельзя забывать, что Антонио решил посвятить себя Господу Богу, так что его слова не могли считаться попыткой флирта. Хотя мне бы очень этого хотелось.
– В монастыре сейчас почти никого нет, братья вернутся позднее, – объявил он, – но если хочешь, я могу помочь тебе.
Из-за двери было слышно, как бабушкин гнев становится оглушительным и неудержимым, но мой друг из вежливости притворялся, что не слышит криков о демонах, убивающих девушек по всей Сицилии и крадущих их души. Я изобразила на лице самую очаровательную улыбку, на которую была способна, и надеялась, что она не слишком напоминает гримасу.
– Отличная идея.
Тем временем крики за дверью стало совсем невозможно игнорировать, и я заметила, как Антонио слегка приподнял бровь. Обычно бабушка вела себя очень осторожно, когда поблизости были клиенты, но только не в этот раз. Если сейчас бабушка Мария начнет кричать о темной магии и защитных заклинаниях прямо при нашем госте, семейному ресторану придет конец.
Если люди и боялись кого-то так же сильно, как Мальваги, так это ведьм.
Два
Когда мы зашли в монастырь, я уже не вспоминала ни о дьяволе, ни о демонах, которые, как утверждала бабушка, снова рыщут по земле в поисках душ. И хотя на Антонио, несомненно, приятно было смотреть, я старалась не замечать изгиб его губ и прядь каштановых волос, падающую на лоб, когда он бросал на меня взгляд и быстро отводил глаза. Меня занимали лишь мысли об оливковом масле. В коридоре почему-то пахло жженым тимьяном, что заставило меня задуматься о том, каково на вкус оливковое масло с тимьяном в сочетании с кростини
[4].
Я снова начала мечтать о собственном ресторане и о его идеальном меню. Из кростини получилась бы фантастическая закуска, если положить на хлеб нарезанные грибы, обжаренные в масле с чесноком и белым вином. Возможно, было бы неплохо посыпать сверху немного пекорино и петрушку, чтобы сделать вкус еще более насыщенным…
Мы вошли в комнату, где хранились кухонные принадлежности, и я сосредоточилась на поставленной задаче, мысленно поместив рецепт с кростини в особую папку в своей голове. Достала из шкафа две разделочные доски и большую миску, уместив все на крошечном столике.
– Займусь помидорами, а ты нарежь моцареллу кубиками.
– Как скажете, синьора.
Мы оба полезли в корзину, и пальцы Антонио коснулись моих. Я быстро достала из нее овощи и притворилась, что ничего не произошло. Хотя в действительности от этого неожиданного прикосновения по моему телу пробежала дрожь.
Готовить вдвоем с Антонио в полутемной комнатке где-то на задворках монастыря – неплохой способ скоротать вечер. Если бы он не решил посвятить себя богу, сегодня между нами могло бы начаться нечто большее.
А теперь мы стали врагами, хоть он об этом и не подозревает.
Брат Антонио монах, а я ведьма. И не просто деревенская колдунья с заговорами против черного глаза. Моя семья представляет собой нечто другое, не принадлежащее человеческому миру. Наша сила внушает страх, а не уважение. Мы, как и женщины из еще двенадцати семей, секретно живущих в Палермо, являемся настоящими Дочерьми Луны, потомками Богини. По острову разбросаны и другие семьи, подобные нашей, но для всеобщей безопасности связь между нами не поддерживается.
Наша магия – это нечто особенное. Она передается только по женской линии, но получает ее не каждая. Моя мать, рожденная от ведьмы, не унаследовала никаких способностей. Впрочем, ее выпечку без сомнения можно считать волшебной. Только божественным благословением можно объяснить ее талант готовить фантастические десерты.
Когда-то существовал единый совет, в который входили старейшины каждой из семей, где есть ведьмы. В Палермо его возглавляла бабушка, но он распался вскоре после нашего с Витторией рождения. Причина разлада оставалась неясной, но по моим сведениям именно в тот момент старая София Санторини обратилась к черной магии, но что-то пошло не так, и она лишилась разума. Поговаривают, что всему виной человеческий череп, использованный ею для одного из ритуалов. Впрочем, кто-то утверждает, что это было черное зеркало. Но в одном все соглашаются: ее сознание обречено теперь блуждать между мирами.
Такое внезапное помешательство насторожило людей. Всюду поползли слухи о вмешательстве дьявольских сил. Ситуация стала слишком опасной, чтобы ведьмы могли встречаться друг с другом даже тайно. В итоге тринадцать семей, живущих в Палермо, договорились молчать обо всем и избегать контактов.
Забавно: человек привык винить дьявола во всем, что ему не по душе. Не странно ли? Нас считают злом, хотя именно люди сжигали нас на кострах и наслаждались этим зрелищем.
– Итак, если забыть о демонах, наводнивших наш город, как твои дела? – спросил Антонио, не пытаясь скрыть ухмылку. – Как хорошо, что сегодня за твоей грешной душой присмотрит член святого братства.
– Ты невыносим.
– Да, но ты на самом деле так не считаешь.
Темные глаза моего друга сверкнули, и я, вспыхнув, бросила в него кусочком помидора. Впрочем, он с легкостью увернулся.
– По крайней мере, надеюсь, что не считаешь.
– Ничего тебе не скажу.
Мое внимание снова сосредоточилось на мясистом томате. Как-то раз в детстве я наложила на друга заклинание правды, чтобы узнать, разделяет ли он мои чувства. Предположение подтвердилось, так что мир вокруг будто бы наполнился радостью и сиянием. Но когда я рассказала об этом бабушке, она заставила меня месяц драить кухню от пола до потолка в одиночку.
Такая реакция оказалась для меня неожиданной.
Бабушка сказала, что заклинания правды, хоть и не принадлежат к темной магии, являются частью Запретного и не должны применяться к людям. Запретное включало в себя не так уж много видов магии, но все они могли иметь ужасные, разрушительные последствия.
Свободная воля – один из главных законов природы, нарушать который не позволено ни темным, ни светлым магам. Вот почему заклинания правды считаются недопустимыми. И стоило нам подвергнуть сомнению хоть одно из этих правил, приходилось выслушивать пугающую историю Софии Санторини.
