– Он бы не… – я сжала руки в кулаки, – не заставил меня…
Гнев покачал головой.
– Нет.
– Но я же чувствовала… какие-то невидимые руки.
А еще я не забыла, как пыталась сорвать с себя одежду прямо перед Гневом. И как сильно мне хотелось его прикосновений.
– Всего лишь демонстрация твоего желания. Это часть тебя, а не влияние извне.
Малоутешительно. Похоть не коснулся меня физически, но манипулирование эмоциями ничем не лучше, он извратил прекрасное, превратив его в кошмар. Гнев был прав. Я чувствовала себя опустошенной и разбитой. Словно парила над землей, но ветер неожиданно стих, и я упала в ледяные морские глубины. Меня поглотила бесконечная пустота.
Хотелось свернуться клубочком на земле и уснуть навечно. Проклятие осталось где-то далеко позади вместе с настойчивым ощущением, что я узнала нечто важное. Больше меня не волновало ни убийство сестры, ни месть. Все утратило значение.
Похоже, я произнесла это вслух.
Гнев протянул руку и легонько погладил испачканными кровью костяшками пальцев мою шею. То самое место, куда, как я помню, он поцеловал меня в ночь, когда спас после укуса Випириды. Я вздрогнула, и он отдернул ладонь.
– Соберись с силами, скоро все пройдет.
Тридцать пять
«Скоро» превратилось в неделю. Я едва замечала, как проходят дни. Не вставала с постели, пряталась от солнечного света и отказывалась принимать ванну. У меня не было ни энергии, ни желания. Я не ходила ни домой, ни в ресторан, не искала амулет и не думала о вратах Ада, засыпала с трудом, а когда получалось, продолжала слышать странный голос, но проснувшись, не могла вспомнить то важное, что он мне говорил.
Это меня не заботило. Ничего больше не имело значения.
Мир вокруг сжался до размеров пещеры. Иногда я задыхалась, часами не в состоянии вдохнуть полной грудью. Каждое мгновение жизни причиняло боль. Вся радость ушла. Все, что когда-то было важно, теперь забыто и похоронено глубоко внутри, там, куда я больше не могла попасть. Образ сестры превратился в туманное воспоминание. Месть тоже своего рода страсть, а у меня ее больше не осталось.
Если Гнев и был зол или раздражен моей неспособностью стряхнуть с себя остатки чар его брата, он этого не показывал или, по крайней мере, не так, как я ожидала.
Конечно, он не был самой терпеливой и услужливой сиделкой, но всегда оставался поблизости, ошиваясь неподалеку от временно занятой мной комнаты в разрушенном дворце. Иногда, когда я блуждала в тумане между сном и реальностью, он усаживался в кресло рядом с моей кроватью. Его волосы и одежда были в беспорядке. Как-то раз мне показалось, что принц взял меня за руку, но, когда я очнулась, его не было. Гнев приносил еду трижды в день, и когда я отказывалась от нее, он усаживался рядом и не двигался с места, пока я не сдавалась. На споры требовалось слишком много энергии. Проще было поесть.
Иногда я разглядывала аккуратные линии его татуировок. Вблизи металлическая змейка, которая начиналась у запястья и охватывала руку до самого плеча, оказалась настоящим шедевром, каждая чешуйка сверкала. К золоту примешивались частички серебра и угля. Свет и тень. Я рассматривала ее, когда он принес мне очередной обед, и размышляла, будут ли наши одинаковые татуировки со временем обрастать замысловатыми деталями. Впрочем, теперь это не важно.
Он принес много еды.
Кисти красного винограда. Твердый сыр. Теплое молоко с медом и специями. Колбаски и разные другие яства, которые не вызывали моего интереса. Он был могучим охотником, приносящим домой добычу. Иногда я задавалась вопросом, когда он сдастся и оставит меня в покое.
– Когда сможешь заботиться о себе сама.
Не думаю, что задала этот вопрос вслух. Впрочем, даже если он читал мои мысли, мне было все равно.
Я оттолкнула предложенный мне виноград и перекатилась на другой бок. Мир вокруг меня вновь исчез.
Откуда-то издалека раздался голос Гнева. Он рассказывал историю о ведьме. Однажды ее сердце вырвали из груди, но не физически, а эмоционально, и пустота заполнилась, лишь когда она вышла на охоту, жаждущая мести, но даже тогда ее печаль не утихла. Затем она подобралась к разгадке одной давней тайны и встретила ужасного принца. Он отобрал у нее ту маленькую последнюю радость, за которую она цеплялась, и оставил ее опустошенной и уязвимой.
Я обернулась на звук голоса Гнева. История меня не интересовала, я и так знала конец.
Виттории больше нет. Я изо всех сил боролась с горем, болью от ее потери и жаждала справедливости, словно это был единственный способ для меня вновь примириться с реальностью.
Но теперь, когда и это ушло, не осталось совсем ничего.
Его терпение внезапно закончилось через две недели. Однажды утром или вечером, я уже не различала времени суток, он вытащил меня из кровати и без церемоний засунул в наполненную водой ванну. Я вынырнула из воды, откинула с лица намокшие пряди волос и уставилась на демона. Он смотрел на меня в ответ, и наконец во мне вспыхнула крошечная искорка гнева.
– Ты что полностью потерял чертову…
Моя брань резко прекратилась, когда я рассмотрела странную сцену вокруг нас.
По кругу были установлены свечи, и на пол стекали их восковые слезы, а пламя мягко светилось в сумерках то ли заката, то ли рассвета. Окна были распахнуты, впуская в ванную свежий воздух. Гнев их занавесил, пока я приходила в себя. Теперь красивые тонкие полотнища развевались на ветру. И это еще не все.
Ванна стояла в центре круга из песка, на котором лежали ароматные цветы апельсина и плюмерии, мои любимые. Я взглянула на него и спросила тоном обвинителя:
– Что это такое?
– Все элементы разом, – он кивнул на разложенные по кругу предметы, – земля, воздух, огонь и вода. Полагаю, дальше объяснять не нужно?
Он был прав, я точно знала, что это означает. Дары для Богини, чтобы она помогла Дочери Луны вернуться на свет из темноты. Я снова оглядела комнату, и сердцебиение утихло. Возможно, цветы и не требовались, а вот песок отлично подходил для ритуала, как символ земли. Впрочем, я решила не комментировать, потому что была… удивлена, что демон знает так много о наших традициях. Я расслабилась и закрыла глаза, позволяя магии элементов охватить мою душу. Глубоко внутри настали мир и покой.
Я услышала удаляющиеся шаги и, подождав пару мгновений, сказала ему вслед:
– Спасибо.
Должно быть он меня услышал. Я произнесла это громко, а в комнате было тихо, несмотря на открытые окна. Но вместо ответа я услышала лишь мягкий щелчок, с которым закрылась дверь. Я вдохнула приятный аромат апельсиновых цветов и забыла обо всем. Позже я подняла несколько бутонов и закрепила их в волосах. Погружаясь все глубже в воду, я наконец поняла, зачем он принес цветы. Они предназначались не для ритуала, а для меня.
