— Кончайте трястись, студенты, смотреть противно, — скомандовала Эмма. — Все выживут, с двумя — то целителями. Первая группа, кто там у вас самый смелый — дверь в раздевалку справа, быстро переодевайтесь в комбинезон и проходите на экзамен. Когда очередной студент заходит в тестовый коридор, следующий сразу идёт переодеваться. Всё, пошли, пошли!
Ну я самый смелый, кто же ещё. Хочешь не хочешь, а приходится соответствовать — было бы странно топтаться сзади после того, как я так красиво рассказывал нашим о дворянской чести. Я вздохнул и двинулся в раздевалку.
За обитой железом дверью находился крохотный предбанник, за которым тянулся вдаль не очень широкий коридор. В конце виднелись две двери — одна слева, на которой висела какая-то табличка — скорее всего «Выход» или что-нибудь в этом роде, и ещё одна дверь прямо — по всей видимости, переход в следующую секцию. Я сделал шаг, другой, третий, услышал резкий щелчок и почувствовал, что в меня что-то летит. Я мгновенно построил щит и даже сам не понял, был ли это конструкт, или волевое усилие. Отражённый щитом каменный шарик запрыгал по полу, но одновременно спереди в меня прилетел другой шарик, от которого я едва успел прикрыться рукой. Рука мгновенно онемела, а прямо под поднятую руку влетел третий, ударив меня по рёбрам так сильно, что я непроизвольно охнул.
Я стоял, болезненно морщась, массируя по очереди руку и рёбра, и наблюдая, как шарики неторопливо катятся в угол и исчезают в почти незаметном отверстии. Странный экзамен… никто из нас не может отбить три шара одновременно, да и с двумя у нас сложности. Мы, конечно, уверенно строим простые щиты, но здесь простых щитов явно недостаточно. Ладно, надо идти — стоять мне не позволят, и лучше не ждать того момента, когда меня начнут стимулировать двигаться дальше. Можно даже не сомневаться, что стимуляция будет максимально болезненной.
Я сделал осторожный шаг, затем другой. С тихим щелчком откуда-то из незаметной щели в зеленовато-чёрной базальтовой стене по мне хлестнула раскалённая докрасна стальная проволока. Я успел закрыться щитом, и повинуясь неясному толчку интуиции, немедленно присел. Над моей головой пролетел очередной шарик, растрепав мне волосы ветерком. К несчастью, интуиция не дала полной картины — другой камень сильно ударил меня в спину, заставив меня упасть вперёд.
Следующая группа ловушек оказалась сложнее, но я ухитрился ничего не поймать. Пластина пола под ногой внезапно ушла вниз — ненамного, но достаточно, чтобы потерять равновесие. Я был готов к неожиданностям, и немедленно перекатился вперёд и вправо, прикрывшись щитом сверху. Над головой просвистели навстречу друг другу два раскалённых кнута, а по полу запрыгали сразу два шара.
Я сделал ещё несколько шагов, отразил щитами два шарика, и еле-еле увернулся от третьего, но в этот момент меня ударила выскочившая сзади из щели в стене, и незамеченная мной палка, которая, по всей видимости, имитировала лезвие. Рёбра у меня уже были здорово отбиты, а ведь я прошёл всего лишь полпути до второй двери. Мне стало понятней фраза Менски «если вы не дойдёте» — удары были достаточно сильными, и удачное попадание запросто могло нокаутировать.
Дальше ловушки пошли плотнее. Когда я более-менее привык к каменным шарам и раскалённым кнутам, коридор преподнёс новый сюрприз: на очередном шаге из стены ударил длинный язык пламени. Я не был готов к такой неожиданности и построил тепловой блокиратор с задержкой. Теперь меня преследовал отвратительный запах сгоревших волос — причёску мне придётся сделать новую, и сильно короче старой.
Когда я добрался наконец до конца коридора, я прислонился к стене и закрыл глаза. Болело всё. К счастью, серьёзных травм не было, но у меня был огромный соблазн открыть дверь слева, на которой висела табличка «Приемлемо». Останавливало меня только то, что после такого я вряд ли смогу рассчитывать на какое-то уважение. Вариантов для меня было только два — или я выхожу сам в последнюю дверь, или меня выносят отсюда без сознания. Высказав шёпотом всё, что я думал о Менски и об этой недопринцессе Лее, которая, по всей видимости, и управляла ловушками, я выпрямился и решительно открыл дверь в торце коридора. Небольшой проход за ней изгибался под прямым углом, и ещё одна дверь вела в следующую секцию.
Я плохо помнил, как прошёл второй коридор. Я ставил щиты, прыгал, перекатывался, и всё равно постоянно получал удары. Вспоминая свой путь позже, я заподозрил, что однажды поставил волевым усилием одновременно три щита, но возможно, мне это просто показалось. К концу секции я был здорово вымотан. Рёбра невыносимо болели, я прихрамывал, а рот был полон кровью от двух выбитых зубов. В этой секции я понял, что проходить коридор нужно ровно, не замедляясь и не ускоряясь. Когда я попытался было пробежать часть коридора, плиты поля начали проваливаться у меня под ногами, а ловушки начали срабатывать массово. Именно тогда я и потерял два зуба. Тем не менее я дошёл и сейчас, привалившись к стене, тупо смотрел на дверь с табличкой «Достойно». Я со злостью сплюнул кровь и открыл дверь в следующую секцию.
В последнем коридоре ловушки начали срабатывать практически непрерывно, не давая мне ни секунды отдыха. Что хуже, они стали подлыми. Когда я сделал шаг и ещё стоял на одной ноге, перенося вторую вперёд, пол неожиданно провалился. Я тут же построил конструкт, замедляющий падение, и очень вовремя — прямо у меня под ногами просвистели две палки. Если бы я не замедлил падение, они, вполне возможно, сломали бы мне ноги. Яма оказалась совсем неглубокой, примерно по колено. Я не стал выяснять, что будет, когда я достигну дна, и бросившись вбок, перекатом выбрался из ямы. Повторный свист палок показал, что я поступил правильно. Не медля ни мгновения, я откатился в сторону, и в то место, где я только что находился, ударили два шара.
Последнее препятствие в конце коридора заставило меня приостановиться на мгновение и тихо выругаться. Практически всю ширину коридора занимала яма, примерно по пояс глубиной. На дне её торчало несколько рядов вращающихся штырей, к которым были прикреплены палки. Палки, конечно, не лезвия, но даже так они переломают мне все кости, если я упаду в яму. И я испытывал серьёзные сомнения, что смогу сам оттуда выбраться. Правда, проход мимо ямы существовал — к левой стене яма подходила не вплотную, и там оставался узкий карниз, на который можно было поставить ногу.
Я увернулся от шара, которым меня, очевидно, поторопили, и тихо выругавшись, двинулся по карнизу, прижимаясь спиной к стене. Разумеется, в меня немедленно полетели шары, слева и справа начали выскакивать палки. Хуже всего были языки пламени — если прилетавшие ко мне с противоположной стены, больших проблем не составляли, то те, которые били мне прямо в спину из стены, к которой я прижимался, доставляли массу неудобств. Мне приходилось постоянно держать щит со стороны спины, иначе первый же шар оттуда сбросил бы меня в яму. Добавлять в нужный момент температурный блокиратор было непросто, и к концу пути у меня было множество ожогов.
К концу пути я перестал что-либо соображать и шёл скорее на инстинктах. Просто в один прекрасный момент я вдруг осознал, что ловушки не работают, а я стою в конце коридора и бессмысленно пялюсь на дверь с табличкой «Превосходно». Пусть не сразу, но я вспомнил, что здесь делаю. Я собрался, толкнул дверь, и хромая, вышел наружу.
