Однажды Саша, удивленная таким количеством ничего на самом деле не значащих нежных обращений, спросила итальянских друзей, что же они говорят, когда действительно влюблены.
– То же самое, но с другой интонацией, – был ответ.
А комиссар никогда не назвал ее «аморе», даже формально!
– Ладно, время покажет. Он же звал меня приехать в Тоскану, вот дела разгребу и приеду, а там посмотрим, – успокоила она себя и неожиданно заревела уже во весь голос, уткнувшись в подушку. А потом и уснула, сама не того не заметив.
19
Проснулась она от звонка будильника, вскочила, привела себя в порядок и помчалась в центр городка, чтобы позавтракать с комиссаром на прощанье. Разговор не клеился, они быстро проглотили кофе и пару круассанов, и Лука поднялся – пора.
Саша проводила комиссара до машины. Он открыл дверцу, помедлил и повернулся к ней:
– Я не могу запихнуть тебя в багажник и отвезти в аэропорт, ты взрослый самостоятельный человек. И если не уедешь через три дня – это твое личное дело. Просто будь осторожна и думай, прежде чем что-то сделать, хорошо? Я всегда на телефоне и Серджио тоже. Чао!
Он сел за руль, и Саша только успела взмахнуть рукой вслед тронувшейся с места машине, вот тебе и «аморе», и «до свидания, дорогая», вот тебе и поцелуй на прощанье. А он точно итальянец?
Девушка проводила взглядом автомобиль, вздохнула, стараясь не заплакать, и отправилась вниз к дороге, где на пути в Ассизи стояла вилла с шикарным парком. Возвращаться в пустой дом не было никакого желания. Но то, что казалось близко, в пяти минутах езды на машине, на самом деле было гораздо дальше, чем она предполагала.
Заасфальтированная лента вывернула в поля, машин почти не было, ведь это не оживленная трасса, а второстепенная дорога. Саша шла по ней уже минут пятнадцать, а вилла все не появлялась, казалось, вот за этим поворотом она точно должна быть, но снова никакой виллы. Может, она перепутала дорогу?
Слева один за другим тянулись виноградники. Утром они были пусты. «Наверное, в мае тут еще ничего и не делают, растет себе виноград и растет», – подумала она, но поля справа были уже скошены, и большие рулоны сена виднелись по всему полю.
Если вилла и стояла на этой дороге, то идти предстояло еще пару километров, не меньше. Но не сдаваться же, когда столько пройдено! Тем более что виды по обе стороны дороги были прекрасны, солнце давно встало, и утренний туман ушел с полей, сменившись прозрачной солнечной дымкой.
Неожиданно Саша увидела маленькое белое пятно вдали, в полях, пятно двигалось, приближалось, и вот уже показался всадник на белом коне, несущийся во весь опор по узкой дороге в ее сторону.
– Доброе утро, тезка, – поравнявшись с ней, всадник придержал коня. – Вы тоже любитель ранних прогулок?
– Князь, – изобразила Саша шутливый реверанс. – Вы просто принц на белом коне, – хотела она пошутить. Но вовремя вспомнила, что князь по-итальянски зовется именно принцем. А может, он принцем и был – разбери у них, как что правильно называется.
– Я иду на виллу Градилони, – объяснила Саша. – Заметила ее из окна машины, потом по карте посмотрела, она меня очень заинтересовала. В Интернете прочла, что парк открыт для посещения.
– Это совсем рядом, вон там, – кивнул князь в сторону далеких домиков. – Но идти придется долго, а верхом пара минут. Идите сюда! – Он спрыгнул с коня, усадил девушку в седло боком, в позу средневековой наездницы. Уселся позади нее.
Вилла Фиделия
Сидеть в седле вдвоем было неудобно. Саша, никогда раньше не ездившая на лошади, чувствовала, как то, на чем она сидит, колышется и шевелится под ней, а вокруг проносились поля и виноградники. Несколько раз она была уверена, что сейчас соскользнет с лошади, свалится на дорогу и переломает себе все кости, но каким-то чудом этого не происходило. Казалось, что прошла вечность, но вот они въехали в распахнутые ворота виллы, конь остановился, а подбежавший из парка мужчина, видимо, здешний работник, совершенно не удивившись, уже помогал девушке сползти вниз.
Удивленная, что она еще жива, не свалилась с лошади и не разбилась, Саша нетвердо стояла на ногах. Князь, столь же элегантный в бриджах, каске и высоких сапогах, как и в строгом костюме на аперитиве у графини, широким жестом пригласил девушку в парк.
Парк поднимался на холм, по бокам мраморных лестниц, разрезавших лужайки, стояли скульптуры, среди деревьев виднелись небольшие фонтаны. Влево уходила длинная платановая аллея, казавшаяся бесконечной, а справа начинался садовый лабиринт, какие часто устраивают в замковых садах.
За трехэтажным золотистым зданием виллы высилась стена с огромными цветочными горшками с какими-то растениями, а за стеной, еще выше, поднимался на гору старый, уже неухоженный парк, больше похожий на лес.
Вверх тянулся каскад фонтанов, заканчивающийся солидным мощным каменным сооружением в многочисленных струях воды, размером не меньше, чем знаменитый римский фонтан Треви. Это был нереально прекрасный парк, и основное здание впечатляло с первого взгляда.
«Ничего себе вилла, это загородный королевский дворец, не меньше», – ахнула про себя Саша.
– Проходите, Алессандра. Составьте мне компанию за завтраком, я только переоденусь. Лучана вас проводит, – князь сделал жест рукой в сторону виллы.
К ним уже спешила средних лет женщина, высокая, светловолосая, в брюках и сером кардигане поверх белой блузки. Она напоминала вышколенную идеальную секретаршу серьезного бизнесмена, и Саша никак не ожидала увидеть такой персонаж посреди старого парка.
– Синьорина будет завтракать со мной, – князь кивнул в Сашину сторону. – Проводите ее, пожалуйста.
И удалился туда, где, по-видимому, были конюшни.
Саше показалось, что женщина посмотрела на нее с явной ненавистью, она даже не поздоровалась. Просто махнула Саше – за мной! – и пошла по аллее в сторону виллы.
– Князь Герардини – владелец виллы? – спросила она у Лучаны.
– Князь ди Петроньяно, – не оборачиваясь, поправила ее женщина. – Нет, хозяева виллы – семья Мекки ди Васто. Князь – друг семьи и часто здесь гостит, сейчас хозяева в отъезде и предоставили виллу в его распоряжение, – судя по тону, Лучана считала, что предоставить в распоряжение не подразумевало приглашать непонятно кого на завтрак.
– Очень приятно, синьора, баронесса Емельянова, – неожиданно для себя самой невпопад изрекла Саша. И, гордо выпрямив спину, прошествовала к парадному входу в виллу, поднялась по мраморной лестнице. Если Лучана и собиралась вести ее в дом через черный ход, теперь было поздно.
