За окошком проносились кипарисы, небольшими группками выстроившиеся вдоль обочины. Но гораздо чаще здесь встречались старые раскидистые деревья, стеной закрывающие дорогу. Автобус нырял в аллеи, накрытые старыми кронами, как куполом, и они выводили то в поля, то в рощи, а то и фермерские домики мелькали сквозь ветви. Оливы здесь восхитительно красивы, как будто усыпаны серебром под солнцем, среди серебряных деревьев ярко вспыхивают алые огоньки маков.
На вокзале в Фолиньо девушка взяла такси, следующий автобус до Спелло ожидался лишь через час, а терять время не хотелось.
Вернувшись домой, Саша записала все, что узнала о семьях двух пропавших девочек. Вспоминая разговор с барменшей в любимом кафе и сравнивая истории двух пропавших девочек, она была почти уверена, что знает, кто был их отцом. По крайней мере, кому молва отцовство приписывала. Но какое это имеет отношение к их пропаже и тем более к убийству Вероники, она не могла себе представить.
Вполне возможно, что Даниэла действительно подвернула ногу и упала с горы. Это она осталась одна на полянке в лесу, на горе Суббазио, когда две другие девочки вернулись домой за водой. Как говорили подружки, – а Саша прочла их показания в папке с делом о пропаже Даниэлы, – солнышко припекало, и хотелось пить. Даниэла же чувствовала себя прекрасно и сказала, что ей лень спускаться в город, а потом снова подниматься на гору. Подружек не было около получаса, и, когда они вернулись, поляна была пуста.
Даниэла могла передумать и пойти за ними или решила от скуки погулять вокруг и оступилась. Что бы там ни было, больше девочку никто не видел, а с тех пор прошло уже два года.
Куда делась Сильвана, Саша даже представить не могла. От дома до музыкальной школы идти не так уж далеко. Куда и зачем свернула девочка, а может, села в чью-то машину, так и не установили. И сейчас, спустя почти три года, это могло выясниться лишь случайно.
22
Следующим утром Саша отправилась в Ассизи, где пропала третья девочка.
Город святого Франциска привлекал ее задолго до поездки в Умбрию, а тут такая возможность сама в руки шла. До сих пор Саша лишь любовалась им со стен Спелло или по дороге в Перуджу.
Знакомство с Ассизи было не просто туристическим развлечением, Саша хотела пройти маршрутом от школы до остановки школьного автобуса, именно на этом отрезке пути пропала третья девочка, тринадцатилетняя Мария Романа Паджелла.
Читая пояснения школьных подруг Марии Романы, ее родственников в квестуре Фолиньо, она узнала, что та очень хорошо училась, была спокойной девочкой и проводила больше времени в Интернете, чем на улице. Ее семья была известна в городе, дедушка когда-то даже был мэром Спелло, а мать до сих пор совмещала основную работу дизайнера в Перудже с должностью коммунального советника по архитектуре местной администрации.
Как и у остальных двух девочек, отцовство приписывали неизвестному. В этом случае называли однокурсника матери по учебе в Перудже, а отчим, за которого мать вышла уже после рождения Марии Романы, работал в том же дизайнерском бюро, что и жена. У них с Марией Романой, по мнению друзей и соседей, были прекрасные отношения. Все это Саша прочла в тоненькой папке с делом пропавшей девочки, и кое-что дополнил инспектор, поедая шоколадное пирожное в старинной кондитерской.
Автобус за пятнадцать минут довез Сашу от центральной площади Спелло до верхней части Ассизи, пьяцца Маттеотти, куда приходили все рейсовые автобусы.
Ассизи, базилика Святого Франциска
За поворотом мелькнула знакомая вилла. Всадника на белом коне не было видно, ворота виллы закрыты. Видимо, ревнивая неаполитанка увезла свое сокровище домой, в Тоскану.
После тихого Спелло Саша в первый момент оторопела от количества туристов всех национальностей и возрастов, снующих по улицам города святого Франциска. Она знала, что Ассизи – основной туристический центр Умбрии, но такой суматохи не ожидала. Правда, как в любом туристическом центре, в двух шагах от центральных улиц тихо и пусто, но девушка прежде всего собиралась нанести визит знаменитому святому, а уже потом заниматься делами, так что пришлось толкаться среди прочих приезжих.
Саша всегда с особой любовью относилась к Франциску Ассизскому, любила истории о его дружбе с животными. По легенде, хижина Брата Волка находилась как раз неподалеку, на горе Суббазио, между Ассизи и Спелло.
Один из немногих святых, полных любви и сострадания, святой Франциск был совершенно не способен изменять мир, бороться за свои убеждения, он лишь звал следовать за нищим странствующим Христом. Молитва была ему важнее, чем проповедь, и кто-то сказал, что канонизировали святого Франциска лишь потому, что не успели сжечь!
Розы убирали свои шипы, когда он шел через их кусты, звери протаптывали в снегу тропинки, чтобы после снежной бури можно было пройти в церковь на мессу, а хищный зверь превратился в кроткого Брата Волка – любовь, исходящая от святого Франциска, вызывала встречную любовь…
Сначала она немного заблудилась, умудрившись нырнуть в подземелье с римскими развалинами вместо тоннеля, ведущего с площади в город, но быстро исправилась и вскоре бодро зашагала вниз, к грандиозному зданию базилики.
Утренний Ассизи оживал. Открывались уличные кафе, и вспыхивали солнечные зайчики в струях воды из пастей львов, охраняющих фонтан на центральной площади. Мимо проехала крохотная машинка с надписью «полиция», другие в узких улочках не протиснулись бы, но выглядела серьезная машинка комично.
Ассизи – базилика Святого Франциска и памятник рыцарю Франциску
Саша пробралась сквозь толпу на площади у базилики, спустилась вниз, в крипту, к гробнице святого Франциска, где в утренний час почти никого не было, все слушали пояснения гидов на площади. Постояла несколько минут, смущаясь, поздоровалась и пробормотала что-то вроде: «Ну, вот и встретились» – и снова вынырнула к солнцу на площадь.
Там, на зеленом лугу, темный каменный рыцарь на коне склонил голову перед базиликой. Джованни Франческо ди Пьетро Бернардоне, любивший распевать песни французских трубадуров на их родном языке, только вернулся с войны и еще не стал тем, чье имя известно во всех концах света. Отказавшийся от всех земных благ, каменный святой Франциск грустил перед посвященным ему огромным храмом…
