– Что будем делать? – спрашивает Петрик.
– Ничего, – говорит Темра. – Нет причин для беспокойства. Воланна не кажется жестокой, независимо от веры и убеждений. Кроме того, по закону церковь ничего не может сделать Зиве. Магия вполне законна, несмотря на то, во что верит эта секта.
– Это меня мало утешает, – говорю я. – Келлин сказал, что некоторые могут пренебречь законом. Я могу умереть еще до того, как в дело вмешаются законодатели.
– Может быть, нам стоит задуматься о бегстве, – говорит Петрик. – Если они найдут в моей комнате книги и древние магические тексты, кто знает, что они сделают? Хотя это неважно, но что, если они действительно узнают, что Зива – волшебница?
– Ты слишком остро реагируешь, – говорит Темра. – Нам нечего бояться. Некоторые из этих текстов даже не на том языке, который большинство людей может прочесть. Они никогда не догадаются об их содержании. А Зива не собирается использовать магию, так зачем беспокоиться?
– Затем, что я обещала сделать меч для Келлина, – говорю я. – Или ты забыла, что он останется в городе, пока я не закончу?
– Значит, мы откупимся от него. Заплатим ему стоимость одного из твоих творений. Он точно не откажется от денег.
– Но мы так не договаривались.
– Кажется, он – человек понимающий. Уверена, Келлин будет открыт для обсуждений.
– Ну и что с того? Я не могу прожить всю оставшуюся жизнь, не создавая нового оружия. Это мое призвание. То, что приносит мне радость и утешение. Я не могу не быть собой.
Темра стряхивает невидимые пылинки со своего ужасного платья.
– Конечно же, это не навсегда. Только до тех пор, пока бабушка не узнает нас по-настоящему. Тогда она примет нас, несмотря ни на что.
– Темра, я знаю, ты к ней уже привязалась, но она принадлежит к секте, которая считает, что убийство магов не только приемлемо, но и является божественным призванием. Что их благословят за это. Разве ты не видишь, как это пугает меня?
Остановившись, Темра оборачивается ко мне.
– Разве ты не видишь, что мы наконец-то не бежим, спасая свои жизни? Мы так долго были одни, а теперь у нас есть семья, которая хочет любить нас и защищать. Почему ты пытаешься все испортить? – она повышает голос.
Я чувствую, как мое лицо краснеет.
– Ты уже выбрала их, а не меня? Темра, они убьют меня. Как тебя это может устраивать?
– Я говорю не об этом. Можешь уже научиться немного расслабляться и не бояться каждого шороха? Ты все время такая жалкая. Ты даже не можешь увидеть что-то хорошее, когда оно прямо у тебя перед носом! Я последовала за тобой через весь континент. Но довольно, Зива!
Я смотрю в землю, чувствуя, как по щекам текут слезы.
– Темра, – говорит Петрик. – Как ты можешь говорить такое?
– Заткнись, – отвечает она ему. – Думаю, ты встанешь на сторону Зивы. В конце концов, она особенная, правда? Та, о которой стоит написать в твоей книге?
Темра бежит вперед, проталкиваясь сквозь толпу родственников, пока не догоняет Воланну и не берет ее за руку, как ребенок.
– Я уверен, она не имела в виду…
– Нет, Петрик, – говорю я. – Не защищай ее. Она имела в виду каждое слово.
Неужели я настолько жалкая, что не вижу безопасности и счастья? Она права?
Мы приближаемся к дому, но меньше всего мне хочется заходить внутрь.
– Пойду прогуляюсь, – говорю я Петрику. – Можешь прикрыть меня и присмотреть за Темрой?
– Конечно.
– Спасибо.
Глава 12
Я никогда не хожу по улицам одна, если могу этого избежать. Даже в Лирасу я никуда не ходила, если Темра не была согласна пойти со мной. Я не могу не опасаться всех и каждого.
Потому что, несмотря ни на что, все без исключения кажется угрозой.
Я вздрагиваю при каждом звуке. Мне приходится смотреть на незнакомцев, мимо которых я прохожу, чтобы убедиться, что среди них нет Киморы. И черт бы побрал этот город. Все слишком дружелюбны и здороваются со мной.
Я не хочу разговаривать. Почему все не могут просто заниматься своими делами?
Чтобы не заблудиться, я наконец набираюсь смелости спросить дорогу к таверне «Танцующий киви». Оказывается, киви – это не только фрукт, но и еще одна разновидность нелетающей птицы. Я смотрю на изображение приземистой птицы с длинным тонким клювом, нарисованное на вывеске над дверью.
Возможно, Келлина даже нет внутри. Он же не собирается целыми днями сидеть в таверне. Нет, он пойдет наслаждаться городом. Хотя сейчас обеденное время. Так что вполне возможно, что он ест.
Честно говоря, не могу сказать, желаю ли я, чтобы он был внутри или нет. Я вроде как хочу поговорить с Келлином, но в то же время боюсь этого разговора.
Мне нужно сказать, что я не могу сделать для него оружие, а для этого необходимо поговорить.
Жалкая.
Жалкая.
Жалкая.
Это слово звучит в моих ушах голосом Темры. Обычно она всегда с пониманием относится к моим слабостям, но я не могу не думать, что все это было ложью, и она наконец сказала то, что на самом деле чувствует.
Темра не раздумывая бы пошла поговорить с парнем. Она выглядела бы уверенной в себе, улыбающейся, готовой ко всему.
На секунду я представляю, что я – это она, и вхожу в таверну.
Моя первая цель проста: не паниковать и найти свободный столик.
Достаточно одного быстрого взгляда, чтобы понять: пустых столов нет.
Я не могу сидеть рядом с кем-то, кого не знаю. Остаются только семь табуретов у стойки. Первый, третий, четвертый и седьмой заняты. А это значит, что на какой бы стул я ни села, буду рядом с кем-то.
Ничего не выходит, и я начинаю паниковать.
Я не могу стоять здесь, но не могу и присесть.
Уйти.
Я определенно должна уйти.
Но что, если кто-то видел, как я вошла, запаниковала, а потом бросилась бежать?
Это не должно иметь значения. Никто из них меня не знает. Так какая разница?
Мое лицо горит, как будто я только что получила самый ужасный солнечный ожог, ладони дрожат, и я клянусь, что все в комнате смотрят на меня.
Я слышу смех, доносящийся от одного из столиков. Скорее всего, смеются надо мной. Как глупо. Зачем я только…
– Кузнец?
Его голос перекрывает все остальные звуки в таверне, и я расслабляюсь.
– Наемник.
В поле зрения появляется Келлин. Такой чистый. Очевидно, он осознал всю прелесть ванной и свежей одежды. От него приятно пахнет. Лимоном и травой. Возможно, какое-то местное мыло?
