Келлин стучит в какую-то дверь и, не дожидаясь ответа, заходит. Он мало что говорит, прежде чем пожилая женщина с длинными седыми волосами, заплетенными в косы, приказывает нам опустить Темру на кровать.
Целитель просит нас вскипятить немного воды. Прежде чем повернуться, я наблюдаю, как женщина осторожно кладет руку моей сестры на подушку, прикасая при этом свои пальцы к ране.
Я выбегаю из комнаты и пытаюсь отыскать кухню в этом скромном домике. Келлин рядом со мной.
– Уверен, с ней все будет в порядке. Вот, позволь мне. – Он пытается отобрать у меня чайник.
– Иди и убедись, что Петрик не отпустил Кимору. Я сама здесь справлюсь.
– Когда она на свободе, Петрик в такой же опасности, как и мы. Он не сделает подобной глупости.
Может, и так, но я не хочу, чтобы Келлин был сейчас рядом. Мне не нужно чье-либо внимание, когда я делаю все возможное, чтобы держать себя в руках.
За разговором я разжигаю костер. Ожидание, пока вода закипит, просто убивает меня.
– Пожалуйста, иди к Петрику. Я справлюсь.
Келлин стоит там еще несколько секунд, прежде чем уйти.
* * *
Я думала, что уже пережила худшее в своей жизни. Видеть Темру такой раненной было ужасно, но держать ее, пока целитель прижигает рану, гораздо хуже.
Чувствовать, как сестра борется, слышать ее крики, знать, что я помогаю причинять ей боль.
Это ломает меня.
Позже Темра теряет сознание: лекарство, которое ввела целительница, наконец-то действует. Я прижимаю сестру к себе, обнимаю ее, пока рану на боку зашивают.
* * *
Первое, что я замечаю, когда просыпаюсь, что я больше не чувствую себя липкой от крови.
На мне свежая рубашка и брюки. Мое тело очищено от крови и пота. Но я по-прежнему чувствую себя грязной, хотя поначалу не могу вспомнить, в чем дело.
И тут я понимаю.
Вчера я убивала людей. Кимора ранила мою сестру. У меня внутри все разрывается. Каждая часть меня чувствует боль.
Повернув голову, я вижу Келлина, стоящего на коленях у кровати. Его голова, подпертая руками, совсем рядом со мной.
Когда я толкаю его, Келлин сонно открывает глаза.
– Темра? – спрашиваю я.
– С ней все в порядке. Она спит в соседней комнате.
– Кимора?
– Связали и оставили в садовом сарае моих родителей. Теперь они все знают.
Я медленно поднимаюсь. Даже от такой простой задачи мои мышцы напрягаются.
– Отведи меня к сестре.
Я следую за ним по маленькому коридору, ведущему в соседнюю комнату. Внутри целительница дремлет в кресле-качалке. Петрик спит на полу. На кровати моя сестра выглядит чистой и свежей. Ее рука и бок туго перевязаны.
Не обращая внимания на руку, которой Келлин пытается дотронуться до меня, я подхожу к Темре и ложусь рядом с ней. Провожу рукой по ее волосам, целую в затылок, прижимаюсь к ней, пока не чувствую тепло ее тела. Пока не осознаю, что она жива и с ней все в порядке.
Услышав мой плач, Петрик и женщина в кресле-качалке просыпаются.
– Она жива, – говорю я. Целительница сообщает что-то о том, что пережить первую ночь труднее всего.
– Я держу ее без сознания, – объясняет целительница, – потому что сейчас боль будет просто невыносимой. Если она начнет ерзать, кровотечение может снова открыться.
– Это хорошо, – опережает меня Петрик. Он подходит к кровати и смотрит Темре в лицо.
– Вам следует подготовиться.
Мы поворачиваемся к целительнице. В этот же момент ужасный кашель сотрясает все тело Темры. Кровь стекает из уголка ее рта. Я вытираю его рукавом рубашки.
– Ч-что ты имеешь в виду? – спрашиваю я. – Она пережила эту ночь.
– Я не ожидала подобного, – признается целительница. – Она потеряла много крови, а раны оказались более серьезными, чем я думала. Пока я зашивала ей бок, обнаружилось, что меч задел легкое. Она будет продолжать кашлять кровью.
Пауза.
– Такая рана вряд ли заживет. Все, что я могу, – это облегчить ее боль. У нее осталось не больше недели.
– Что?
– Я разбужу ее, когда ты будешь готова попрощаться.
– Н-нет! Ты ошибаешься. С ней все в порядке. Она будет жить. Она сильнее всех, кого я знаю.
– Я дам вам немного времени наедине.
Пожилая женщина выходит, оставляя нас вчетвером в спальне.
Кажется, я дрожу. Думаю, что могу потерять контроль над своим телом, упасть в обморок, впасть в ярость или что-то еще. Но я знаю, что все не так, что Темра здесь и она жива. Только я этого не чувствую.
Петрик смотрит на дверь, за которой скрылась целительница, а потом оборачивается. Он берет свободную руку Темры и проводит большим пальцем по костяшкам ее пальцев.
– Нам нужно решить, что делать с Киморой, – говорит Келлин.
– Можешь ее повесить, мне все равно, – отвечаю я. – Не хочу говорить о Киморе. Темра ранена, и мы должны что-то предпринять.
– Зива, ничего не поделаешь.
– Что ты вообще об этом знаешь? Ты не специалист в медицине, а эта старуха – мошенница. Нам нужно найти кого-то другого. Отвезти ее к кому-нибудь получше.
– Зива, она никогда не переживет путешествия.
– Тогда мы приведем кого-нибудь к ней…
– Зива…
– Перестань произносить мое имя подобным образом!
Я несправедлива. Знаю это. Но мне больно, и я хочу, чтобы все остальные тоже страдали.
– Я вас всех ввел в заблуждение, – тихо говорит Петрик.
– Мы знаем, – отвечает Келлин. – Трудно не заметить, что военачальница…
– Нет, – поправляет Петрик. – То есть да. Очевидно, я не сказал вам, кто я на самом деле. Но я имел в виду совсем другое.
– Это еще не все?! – вскрикивает Келлин. – Ну и наглости же у тебя.
Петрик не обращает на него внимания.
– Когда ты спрашивала меня о других магах, Зива, я был осторожен со своими словами. Я позволил тебе поверить, что знаю только о двух, но это неправда. Я знаю кое-кого, кто может спасти Темру.
Я вытираю слезы, пытаясь разглядеть лицо Петрика.
– В Скиро, – продолжает он, – есть целительница, одаренная магией. Я пообещал, что никому про нее не расскажу. Но речь о Темре. Мы должны немедленно доставить ее в столицу.
– Она не переживет такое путешествие, – говорит Келлин. – Это слишком далеко, и дорога неровная.
Может ли он хоть раз поддержать и стать оптимистом? Только в этот раз, когда речь идет о моей Темре?
