Я по-прежнему яростно жестикулировал.
– Ох, сколько же мне хочется… всего вам сказать. Во-первых, этот ваш предлог совсем не благовидный. Во-вторых, не забывайте о том, что вы выбросили меня на улице и, чтобы добраться до дома, мне нужно пройти половину Лондона. И в-третьих, и это самое важное, Оливер не хочет встречаться со мной.
– Но ты же хотел сделать это в Дареме. Почему бы тебе не попробовать здесь?
– Потому что, – крикнул я, – у меня было время все обдумать, и я понял, какая это ужасная идея. А теперь пустите меня обратно в фургон, пока соседи Оливера не вызвали полицию!
Прия стала поднимать окно.
– Не смей называть мой пикап фургоном!
– Прости. Разумеется, в данный момент это уточнение особенно важно!
– Люсьен, – послышался у меня за спиной голос Оливера, – что ты здесь делаешь?
Блин. Блин. Блин. Блин. Блин.
Я обернулся, стараясь держаться непринужденно.
– Проходил мимо? Возвращался домой после… поездки.
– Если ты просто проходил мимо, то почему стоишь перед моим домом и кричишь во всю глотку? И что здесь делает целая машина людей, которые смотрят на тебя?
Я долго смотрел на него с беспомощным видом. На нем были брюки от полосатой пижамы и простая, волнующе облегающая футболка, и у него было такое же красивое, точеное лицо, как и в первую нашу встречу. Из-за чего он показался мне немного чужим и незнакомым.
– Я пытался придумать хороший предлог, – сказал я ему, – но не смог.
– В таком случае, – он сложил руки на груди, – почему бы тебе не сказать мне правду?
Я подумал, что любое объяснение будет лучше, чем: «Я заехал к тебе вместе со всеми моими друзьями, чтобы задать юридический вопрос».
– Бриджет сказала мне, что ты переезжаешь в Дарем. И я поехал в Дарем. Попросить тебя, чтобы ты не уезжал. Но оказалось, что в Дареме тебя нет, а ты у себя дома.
Похоже, Оливер не совсем уследил за ходом моих мыслей. Впрочем, в этом он был не одинок.
– Так вот зачем ты мне звонил сегодня?
– Ээ… да.
Долгая пауза.
– Я… я не собираюсь в Дарем.
– Да. Я это понял, когда тебя не оказалось в Дареме.
Еще одна долгая пауза.
– А почему, – медленно спросил он, – тебя это так волнует?
– Не знаю. Мне просто не хотелось, чтобы ты уезжал в Дарем. Если только ты сам не хочешь туда уехать. Но думаю… хотя это и не мое дело… что, возможно… тебе этого не хочется. Жить в Дареме.
Он посмотрел на меня с таким видом, словно пытался спросить: «Да что с тобой, черт побери, такое?»
– Да, Люсьен. Поэтому я туда и не поехал.
– Ага. Но ты договорился о собеседовании. Забронировал номер в гостинице. А это означает, что был настроен весьма серьезно.
– Был. Точнее, – он слегка покраснел, – в какой-то момент мне захотелось уехать далеко. Подальше от тех, кого я обидел.
– Да что за хрень ты несешь? – возразил я. – Ты никого не обижал!
– Когда мы говорили с тобой в последний раз, мне кажется, ты думал иначе.
Я в гневе взмахнул руками.
– Поверить не могу, что ты заставляешь меня оправдывать тот твой поступок, когда ты выкинул меня из своей жизни. Но ты не обидел меня. Ты просто принял решение, которое мне не понравилось. А это не одно и то же. Я думаю, что ты поступил неправильно, но ты не обязан угождать мне, или твоим родителям, или кому-либо еще.
Из пикапа послышался хор голосов: «Целуйтесь, целуйтесь, целуйтесь!» И я был уверен, что зачинщицей стала Бридж.
Развернувшись, я посмотрел на них самым суровым взглядом, какой только смог изобразить.
– Сейчас не время. Я серьезно.
– Прости, Люк, милый. – Джеймс Ройс-Ройс наклонился с самого дальнего пассажирского места и высунул голову в окно. – Отсюда плохо слышно, и мы неправильно истолковали ваши невербальные сигналы.
– Абсолютно неправильно.
– Надеюсь, мой вопрос не покажется тебе совсем уж бесцеремонным, – сказал Оливер, – но зачем ты привез своих друзей к моему дому?
– Я их не привозил, они привезли меня. Они решили, что если я приеду к тебе и скажу, как сильно я к тебе неравнодушен, то ты сразу же упадешь в мои объятия и мы будем жить долго и счастливо. Но, если честно, они просто не осознают, насколько ты долбанутый тип.
Выражения его лица менялись быстро, как надписи на «Колесе фортуны»: обида, облегчение, гнев и наконец – смирение.
– Я рад, что ты, наконец-то, увидел меня таким, каков я есть. Как я понимаю, ты теперь согласен с тем, что без меня тебе будет лучше?
– Черт подери, Оливер, нет! Признаюсь, я не всегда понимал тебя, иногда поступал с тобой по-скотски, сам того не желая… а временами просто вел себя как придурок… но я влюбился не в того парня, которым ты стремился быть. Я влюбился в тебя.
– Но сейчас-то подходящий момент? – крикнула Бриджет из машины.
– Нет, – крикнул я ей в ответ. – Совсем неподходящий.
– Ладно. Извини. Ты скажи нам когда.
– Не смогу. Похоже, меня сейчас опять отошьют.
– Я тебя не отшиваю, – возразил Оливер, мужественно игнорируя зрителей, которых я привез с собой. – Но ты должен понять, я не из тех, с кем захочется связать свою жизнь. Я очень сильно старался быть хорошим человеком и хорошим партнером, но этого недостаточно. Тебе этого всегда будет недостаточно.
– Объясни ему, что у тебя ужасно низкие требования, – предложила Прия.
– У меня не ужасно низкие требования. Хотя нет, так и есть. Но сейчас это неважно. – Я решительно повернулся спиной к пикапу и посмотрел на Оливера. – Знаешь, ты очень сильно ошибаешься. Я не могу ничего сказать о твоих прежних романах, но… ты отпугиваешь тем, что никого не хочешь впустить в свою жизнь. И да, я сейчас как будто озвучиваю очередной вдохновляющий пост из «Инстаграма», но этот страх подпустить к себе отталкивает от тебя людей.
– Люди уходят от меня, – сказал Оливер с сосредоточенно-суровым видом, – потому что я постоянно совершаю ошибки. Мои родители это понимают. И ты это видел. Когда я был с тобой, я не думал о себе. Я слишком много ел, мало уделял внимания физическим упражнениям, я впал в сильную зависимость от тебя. А потом еще эта ужасная сцена с моими родителями… Мне не так хотелось строить с тобой отношения.
– Ох, Оливер. Ты услышал хотя бы одно слово из всего, что я тебе сказал? Я был с тобой не из-за твоего идеального пресса и не потому, что у меня с тобой не было проблем. – Пока я говорил все это, я поймал себя на мысли, что мои слова звучали не совсем искренне. – Ну ладно, поначалу мне действительно все это нравилось. Но я остался с тобой, потому что ты… Блин, я хотел сказать «потому что ты идеальный». Но ты не идеальный, идеальных людей просто не существует, и ты не должен быть каким-то совершенством.
