– Проклятье! – Он коснулся тыльной стороной ладони носика парового крана. – Вечно забываю про эту штуку. Теперь вскочит волдырь, а я печатаю этой рукой.
Я тихо вздохнул.
– Обратись к Алексу, он даст тебе алоэ. А я приготовлю кофе нам обоим и отнесу кружку тебе на стол.
Повисла изумленная пауза.
– Это очень мило с твоей стороны, Люк. – Для человека, который хотел сказать мне небольшой комплимент, его голос звучал слишком удивленно. – С тобой в порядке? Тебя, случаем, не посещали призраки офисных работников из прошлого?
– Что? Нет. Я… я просто хотел помочь.
– Но для тебя это так нетипично. Обычно ты просто валяешь дурака. Но я все равно буду очень признателен, если ты приготовишь кофе.
Он быстро удалился в поисках лекарства от ожога, а я заправил кофемашину. Пока вода грелась, я проверил раковину, шкаф для посуды и сушилку в поисках чистой кружки, но не нашел ни одной. В этом и заключается проблема со всеми добрыми делами: стоит взяться за одно, как остальные наваливаются снежным комом. Я как раз отскребал упрямый налет с сувенирной кружки Риза с нарисованным валлийским драконом, когда из своего кабинета выглянула доктор Фэрклаф и сказала:
– Черный без сахара, раз уж ты все равно готовишь кофе.
Ну вот. Нет, не ну вот, а замечательно!
Кофе продолжал завариваться, и я заглянул к себе в кабинет с намерением, как и полагается взрослому человеку, со спокойным сдержанным видом проверить сообщения на телефоне. Но блин, что, если эти плохие новости касаются статей в прессе? Вдруг журналисты использовали наше вчерашнее признание и придумали нечто ужасное для нас обоих? Вроде заголовка: «Шокирующее похищение молодого юриста пьяным сыном рокера!» А может, один из бывших Оливера прилетел из Парижа и сказал: «Дорогой, я понял, что ты самый чудесный человек на свете и наше расставание было ошибкой. Давай убежим куда-нибудь вместе». Впрочем, я все равно не узнаю правды, пока не прочитаю это сообщение.
Но я все же не стал его читать. Закрытая тумбочка служила мне немым укором, пока я открывал Аутлук и быстро стучал по клавишам, печатая примирительный ответ Барбаре.
Дорогая Барбара!
Простите за прежнюю грубость. Я сейчас готовлю чай и кофе для коллег. Не хотите чего-нибудь?
Люк
Дорогой Люк!
Нет.
С уважением,
Барбара
В данном конкретном случае я заслужил такой ответ.
Ветвь мира была возвращена отправителю. Я вернулся на кухню, нацедил две чашки кофе: черный – для доктора Фэрклаф, с молоком и большим количеством сахара – для Риза Джонса Боуэна и понес их коллегам. В душе теплилась надежда, что мне удастся поболтать с ними хотя бы несколько минут, правда, в случае с доктором Фэрклаф надеяться на легкий, ни к чему не обязывающий разговор было так же тщетно, как и на то, что Карли Саймон
[44] напишет об этом одну из своих знаменитых загадочных песен. Я мог бы рассчитывать на Риза Джонса Боуэна, но как раз в этот момент Алекс оказывал ему первую помощь, прикладывая к ожогу лист алоэ. Поэтому у меня не оставалось другого выхода, кроме как вернуться к себе и прочитать сообщение Оливера. И теперь я почувствовал себя еще глупее из-за того, что так бурно отреагировал на него.
Но не настолько глупым, чтобы сразу же достать телефон из тумбочки, где он пролежал еще целых пять минут, пока я молча смотрел на нее. Если Оливер решил бы по каким-то причинам порвать со мной, моя жизнь от этого не закончилась бы. Обо мне уже появилось несколько вполне приличных материалов в прессе. И к тому времени, когда газетчики поймут, что нас давно не видели вместе, и выпустят материал в духе: «Сынок Флеминга – известный гей-плейбой разбежался со своим правильным юристом», будет уже слишком поздно, и это никак не сможет повлиять на проведение «Жучиных бегов». Кроме того, если Оливер решил бы со мной порвать, то сделал бы это скорее под давлением обстоятельств, чем из-за меня. И если честно, нам обоим стало бы легче, если бы мы перестали притворяться, будто мы пара. Мне вообще не нужно было соглашаться на эту авантюру.
Так что это было даже к лучшему. Разумеется, к лучшему, как же иначе.
Я глубоко вздохнул и открыл сообщение:
«Плохие новости. Веду серьезное дело. Боюсь, что буду занят до следующей недели».
Ну просто офигеть! Каким же надо быть технически безграмотным идиотом, чтобы начинать сообщение о заурядном, в лучшем случае, событии с фразы: «Плохие новости»? Я почувствовал такое сильное облегчение, что даже разозлился. Конечно, Оливер, скорее всего, не знал о моем глубоко укоренившемся – и получающем постоянные подтверждения – убеждении, что все хорошее в моей жизни в самый неподходящий момент непременно оборачивается полным провалом.
Хоть я и не исключал крошечного шанса, что был просто банальной истеричкой.
Когда мои руки перестали дрожать, я написал ответ: «Это ты так вежливо намекаешь, что тебе нужно немного прийти в себя после посещения моей квартиры?»
«Врать не буду, квартира у тебя ужасная. Но было там и кое-что приятное».
«Что, например?» – поинтересовался я.
«Ты».
Я очень долго смотрел на это слово.
Не забывай, наши отношения – фальшивка. Это фальшивка. Это все фальшивка.
Глава 21
Неделя тянулась бесконечно долго. И я не понимал, почему так случилось, ведь с моим якобы парнем я общался всего ничего. Да, я никогда не был человеком, который знал, чем себя занять, но до встречи с Оливером казалось, что я обречен часами зависать в Grindr
[45], слетать с катушек, когда меня вдруг узнавали, и в итоге опять попадать в газеты; а потом лежать, накрывшись горой одеял, смотреть какой-нибудь скандинавский детектив на «Нетфликсе» и мучиться от ненависти к самому себе. А теперь… вроде как… уже и не был обречен на все это?
Он по-прежнему писал мне сообщения, потому что считал это необходимым. Правда, обычно это были короткие фразы вроде: «Ем бейгл. Дело сложное. Не могу обсуждать подробности. Прости, что не прислал дикпик». Секунды три я умилялся им, а потом ощущал, как сильно по нему скучаю. И что с того? Неужели моя жизнь была настолько пустой, что стоило в ней появиться Оливеру, и он сразу же занял в ней такое важное место. Возможно, так и было. И хотя мы с ним провели так мало времени вместе, мне казалось, что ни с кем другим у меня ничего подобного не получилось бы. Разве можно было найти человека более назойливого? Более внимательного? Заботливого? Обладающего таким тонким чувством юмора? И к тому же такого придурка?
