Он на мгновение задумался.
– Даже не знаю, как вам ответить, чтобы вы случайно не услышали в моем голосе сарказма.
Она, кажется, тоже задумалась.
– Да, похоже, что вы только что выявили довольно сложный парадокс. Знаете, если это вам как-то поможет, то когда я была еще студенткой, мои соседи по комнате предпочитали использовать вот этот жест, – она приложила палец к щеке, – показывая, что их слова не стоит воспринимать всерьез.
– Я постараюсь принять это к сведению. Но, прошу вас, продолжайте.
– А еще, – быстро вмешался я, – мы можем пойти сейчас в обеденный зал, ведь столы уже сервируют.
Доктор Фэрклаф снова задумалась.
– Нет. Я лучше останусь здесь и поговорю с Оливером.
– Эм…
– Я думаю… – Оливер снова перебил меня с удивительным… тактом и с изяществом лебедя, скользящего по водной глади, – …Люсьен пытается вежливо намекнуть нам, что пора идти обедать.
– Почему же он прямо об этом не сказал?
– Потому что он ведет себя в соответствии со своими должностными обязанностями. В противном случае он ходил бы весь вечер по залу и кричал во весь голос: «Отдайте нам свои деньги!»
– У Боба Гелдофа
[75] это неплохо получалось. – Она презрительно сморщила нос. – Не понимаю, почему все нужно так усложнять?
С этими словами она направилась к столику для сотрудников фонда, а мы с Оливером последовали за ней.
Вкусная еда была одним из главных достоинств «Жучиных бегов». Спонсоры платили кучу денег, чтобы прийти сюда, поэтому на выборе блюд нельзя было экономить. И хотя Барбара Кленч настаивала на том, чтобы меню для сотрудников составлялось отдельно и мы не тратили бы деньги на хорошую еду для… себя, на деле вышло, что так получилось бы еще дороже. Я должен был быстро все съесть и продолжить общаться с гостями, но поскольку мы заказывали блюда «новой кухни», то каждое из них легко можно было проглотить в два счета.
Все коллеги уже расселись, большинство привели с собой по одному гостю. Алекс был с Миффи, и разумеется, она ослепительно выглядела в своем новом наряде, который стоил дороже всей моей одежды вместе взятой и за который она наверняка ничего не заплатила.
– Клара, я так рад снова видеть вас, – сказал Оливер, усаживаясь на свой стул. – Диор?
Она удивленно заморгала.
– Какой еще ди и ор? А, вот вы о чем! У вас наметанный глаз!
– Блин, – устало пробормотал я, плюхаясь рядом с Оливером. – Опять мне придется всех друг другу представлять.
Барбара Кленч злобно зыркнула на меня через стол.
– Следите за языком.
– Не волнуйтесь, я буду говорить только по-английски. – Если честно, то, наверное, я не очень хорошо вел себя с Барбарой. Без нее НАВОЗЖ давно бы обанкротился. Но наша взаимная ненависть давно уже стала чем-то вроде традиции. А традиции не стоило нарушать. Я указал на нее Оливеру: – Оливер, это Барбара Кленч – наш офис-менеджер. А это ее муж Габриэль.
Оливер ни капли не удивился тому, что мужем Барбары Кленч оказался златовласый Адонис ростом метр восемьдесят, который был лет на десять ее моложе и, тем не менее, каким-то магическим образом совершенно искренне любил ее. Мне это представлялось полной бессмыслицей. Она не была богатой, и, хорошо зная Барбару, я сомневался, что ее можно было полюбить за прекрасную душу. Но знаете что? Она, черт возьми, была молодцом!
– Алекса и Миффи ты уже знаешь. А это Риз Джонс Боуэн и… – Риз каждый раз приводил новых девушек. Понятия не имею, откуда он их брал. – Простите, кажется, мы еще не встречались?
– Это Тэмсин, – сказал Риз, принимая такую позу, словно он находился на каком-нибудь игровом шоу. – Она ходит со мной на занятия зумбой.
– Ты ходишь на зумбу? – Это просто не укладывалось у меня в голове.
– Да, там хорошие кардионагрузки.
– Аааа, – глубокомысленно протянул Алекс. – А я думал, вы встретились на работе.
– Алекс, – сказал я, – мы все работаем в одном здании. И никто из нас никогда раньше не видел эту девушку.
– Да, – Алекс медленно кивнул, – это действительно немного странно. Но ту, что была в прошлом году, я тоже не узнал.
У меня было такое чувство, будто я сейчас переступаю через бездонную пропасть, которую представлял собой идиотизм Алекса. Но по какой-то причине я решил не обострять обстановку. Возможно, мне просто не хотелось вести себя как последняя сволочь по отношению к коллегам на глазах у Оливера, но, что намного важнее, сегодня вечером они все меня здорово поддержали. Они всегда мне помогали. И хотя, со стороны, не каждый смог бы оценить эту помощь, но это было так.
– Послушайте, – начал я, сам не веря, что говорю это, – я знаю, что иногда вел себя как…
– Полный придурок? – Это была Тэмсин. Я никогда раньше не встречал Тэмсин. Откуда она узнала, что я – полный придурок?
Я недовольно посмотрел на Риза Джонса Боуэна.
– Риз, это первое, что ты рассказываешь обо мне людям?
– Практически всегда, да. – Он поглаживал свою бороду, как всегда, когда… вообще-то, я так до сих пор и не понял, что означал этот его жест. – Однако, если честно, сразу после этого я обычно говорю: «Но, несмотря на это, он хороший парень». И все же про придурка все запоминают гораздо лучше. Да ты и сам часто ведешь себя соответственно.
– Ладно. Замечательно. Так вот, хочу сказать, что пусть я иногда и веду себя как полный придурок, я очень горжусь проделанной всеми нами работой, потому что сегодняшний вечер не состоялся бы без каждого из вас. Спасибо вам, и, – я даже поднял чертов бокал, – я поднимаю этот тост за всех вас.
Все присоединились ко мне, повторяя нестройным хором: «За нас», хотя эти слова и прозвучали с некоторой неохотой. Все, кроме Барбары Кленч, которая была слишком занята страстным поцелуем со своим до неприличия привлекательным мужем. Затем она наконец-то оторвалась от него и спросила:
– Простите, Люк, вы хотели мне что-то сказать?
Я доедал искусно разложенные по тарелке сезонные овощи со сливочной пеной и думал о том, успею ли я еще что-нибудь съесть, но не добрался даже до десерта, когда мимо проплыли Бен и Софи.
– Ну что ж, – сказала Софи, поднимая свой бокал с вином, – вам удалось нас завоевать.
Оливер встал и поцеловал ее в щеку.
– Ложь. Вы просто захотели провести еще один вечер без детей.
– И это тоже. Сейчас такое время, что я пошла бы даже на благотворительный вечер Общества по уничтожению котят, лишь бы оказаться вдали от дома хоть на пять минут.
