– Как я понимаю, – отозвался я, – вам здесь нравится?
Софи весело рассмеялась.
– Мои дорогие, я готова отдать вам все свои деньги. Никогда я не бывала на таких чудесных вечерах! Девяностолетний граф пытался увезти меня в Вену, а одна очень странная женщина рассказала мне, что мы все умрем, если не будем вкладывать как можно больше денег в энтомологию. И, Люк, ты был совершенно прав, когда я рассказала моим надоедливым друзьям-левакам о том, что поддерживаю благотворительный фонд помощи жукам-навозникам, они просто обделались от праведной зависти.
– А еще вы можете, – предложил я, – во время тихого аукциона сделать ставку на подарочный набор от «Фортнум и Мэйсон».
– Да ну его! Я хочу книгу о жуках-стафилинидах. – Она улыбнулась улыбкой Чеширского Кота. – Потом подарю ее Бридж на Рождество.
– Ой, Софи, – Оливер покачал головой, – ты ужасный человек!
– Нет, вы больше не можете так обо мне говорить. Я теперь поддерживаю жуков-навозников.
Поскольку Софи и Бен встали со своих мест и теперь бродили по залу, это означало, что и нам пора было покидать свои места. Немного неохотно я встал и предложил Софи свой стул.
– Я ненадолго покину вас и немного пообщаюсь с гостями.
– Я с удовольствием составлю тебе компанию, – сказал Оливер. – Эти двое давно уже успели мне надоесть.
Бен гневно выпучил глаза.
– Вранье! Я понимаю, что мы встречаемся уже второй раз за две недели, но день рождения Дженнифер был моим первым выходом в люди с того момента, когда мы уломали моих родителей взять к себе маленьких засранцев на День подарков.
– А как насчет Альтернативной вечеринки по случаю Дня святого Валентина, на проведении которой настоял Брайан, несмотря на то, что он теперь женат?
– На нее ходила только Софи. Я сидел дома, потому что у близнеца Б была ветрянка, а близнец А вот-вот должен был ветрянкой заболеть.
Я похлопал Оливера по плечу.
– Останься здесь. Ты и так был настоящим героем этого вечера.
– Да ладно – поморщилась Софи, – он обожает играть роль героя и совсем не нуждается в одобрении.
Оливер смерил ее пристальным взглядом.
– Это неправда. Я просто считаю, что важно приносить пользу.
– Пользу, мой дорогой, приносят собаки или гаечные ключи. Друзья и любовники должны заботиться о тебе, даже если ты и не готов постоянно нести добро всем и каждому.
– Ну ладно, – я мысленно сделал решительный шаг и переступил огневой рубеж. – А теперь я все-таки покину вас.
Бен, видимо, решил, что подождал достаточно долго, и раз его жена не захотела сесть, сам расположился на моем стуле.
– Не волнуйтесь. Они всегда так общаются. Можно я съем ваш десерт?
– Что? – возмутился я. – Да как вы можете? Вы пользуетесь тем, что это моя работа – быть услужливым по отношению к вам!
– Да. Я такой. Мне пришлось отмывать какашки с этого галстука-бабочки, чтобы прийти сюда. И, думаю, я заслужил еще одну панна-котту.
– Ну ладно. Хорошо. Я вижу, что вам она нужнее, чем мне.
Он с предвкушением схватил мою ложку.
– Оливер умеет выбирать себе парней. Мы должны подружиться.
Я поцеловал Оливера и попытался показать ему, что он все равно мой герой, несмотря ни на что, и пошел… работать. Остальная часть вечера прошла гладко: пожертвования были собраны, аукцион прошел тихо, никто сильно не обиделся, и нам удалось поймать графа в тот момент, когда он уже садился в такси, чтобы ехать в аэропорт Хитроу со спутницей, о которой нам практически ничего не было известно. К тому времени, когда мы все убрали, оделись и начали расходиться, был уже третий час ночи, и я позволил Оливеру усадить меня в такси и отвезти домой.
– Спасибо тебе за сегодняшний вечер, – сказал я ему заплетающимся языком и положил голову ему на плечо.
– Люсьен, хватит уже благодарить меня.
– Но ты был просто потрясающим. Ты так мило со всеми общался и всем понравился, ты поговорил с доктором Фэрклаф и не побил Кларков…
– Ты не должен слушать Софи, – он смущенно заерзал, – ты мне нужен вовсе не для того, чтобы вести себя… как-то по-особенному.
Мои мысли как будто споткнулись обо что-то, но в голове стоял ужасный туман, и я не понял, обо что именно.
– А почему мы говорим о Софи?
– Мы не говорим о ней. Я просто не хочу, чтобы ты думал, будто я думаю, что… даже не знаю.
– Если честно, то я сейчас вообще ни о чем таком не думаю. Но в том, что вечер прошел на редкость удачно для меня, отчасти есть и твоя заслуга. – Я вспомнил еще кое-что важное. – А еще ты очень сексуально смотришься в галстуке-бабочке. И когда мы приедем, я хочу… я хочу…
Когда я пришел в себя, то был уже в кровати, а Оливер стаскивал с меня одежду до трагизма неэротичным образом.
– Иди сюда, – я с жалобным видом ухватился за него. – Сейчас мы будем заниматься сексом самыми разными способами!
– Да, Люсьен. Именно это сейчас и произойдет.
– Отлично. Потому что ты такой чудесный… я так тебя хочу… и я говорил, что ты чертовски сексуально смотришься в…
Когда я открыл глаза, уже светало, и рядом со мной спал Оливер – такой спокойный, идеальный, с легкой щетиной на лице. И, с одной стороны, было ужасно обидно, что я так устал и во время секса мы не смогли использовать все мыслимые и немыслимые варианты. Но, с другой, он был здесь, со мной, такой теплый, прижимался ко мне и так крепко обнимал, как будто одновременно защищал и искал у меня защиты.
И знаете, это тоже было здорово.
Глава 43
– Тук-тук, – сказал я Алексу.
– А, я знаю эту шутку. – Он замолчал, а потом спросил: – Кто там?
– Корова, которая всех перебивает.
– Что еще за корова, которая…
– Му.
– …всех перебивает? – Он вопросительно посмотрел на меня. – Продолжай.
– Нет, я свою реплику уже сказал.
– Выходит, я ее пропустил? Давай заново?
– Если честно, я не уверен, что это поможет. Понимаешь, – в этот момент у меня возникло тоскливое щемящее чувство, – теперь, когда я озвучил эту шутку, то понял, что, возможно, она не очень удачная. Просто эта шутка про корову, которая всех перебивает, она немного нетипичная и очень отличается от остальных шуток, начинающихся с «тук-тук».
– А. Это как роман «Улисс»?
– Вроде того. Только она про корову, а не про… ладно, рискну и скажу это – не про грустных ирландцев.
