Инди сделала шаг в моем направлении. Ее улыбка раздражала и возбуждала одновременно.
– Ты такой милый, когда просишь.
Я ухватился пальцем за ее едва существующий вырез и притянул к себе, оставляя влажный поцелуй на ее остроумных губках.
– Посмотрим, кто кого будет умолять сегодня ночью.
Глава двадцать вторая
Инди
Дженна: Я не оставлю его.
Инди: Сначала поговорите с Блэйком.
Хадсон::-О:-О:-О
Дженна: Гормоны явно берут верх над моими мозгами. Я забыла, что здесь Хадсон.
Хадсон: У моей малышки будет малышка!
Дженна: Ты не моя мать, Хадсон.
Хадсон: Вообще-то, я говорил о Блэйке. От его очарования в стиле Хью Гранта мои трусы становятся влажными.
Хадсон: Это бессмыслица. Но ладно.
Дженна: Клянусь, я убью тебя, если кому-то расскажешь. Это СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. Инди, как дела у Алекса?
Инди: Неплохо.
Дженна: Поподробнее.
Инди: Он работал, не прерываясь, и, кажется, действительно доволен своим новым альбомом.
Дженна: А песня на десять минут?
Хадсон: Он решил разбить ее на две.
Дженна: Я не знала, что он спрашивает твоего совета по вопросам искусства.
Хадсон: Так и есть. Иногда. Когда сидит на унитазе и ему скучно.
Хадсон: Откуда, как ты думаешь, у меня прозвище Маленький Засранец? LOL
Дженна: Почему он передумал?
Хадсон: Из-за девушки.
Дженна: Не томи.
Хадсон: Правильной девушки.;)
Признаю: иногда мы глубоко прячем некоторые мысли, чтобы хоть немного уберечь свое разбитое сердце. Например, воспоминание о потере собаки. Или момент, когда ваша первая любовь отвергла вас. Или размышления о том, что ваш брат перестал быть нормальными адекватным.
Прежде чем отправиться в турне с Алексом Уинслоу, я думала, что разговоры с Наташей и Крэйгом станут изюминкой каждого дня. Оказалось, это последнее, чего я хотела. Каждый раз, когда звонил мой разбитый телефон, я надеялась, что это моя кредитная компания хочет сказать мне, чтобы я расслабилась.
Но звонила всегда Нэт, и она все время плакала. В этот раз она поймала меня в относительно удобный момент. Алекс принимал душ, а я сидела на кровати королевского размера перед бледно-зеленой стеной, гадая, понимает ли Алекс, насколько мы близки к настоящим чувствам. Мне стоило сказать ему «нет». Я и так уже вляпалась по самые уши, и не только мое тело желало, чтобы им овладели. Ответив на звонок, я поняла, что Алекс как раз наименьшая из моих проблем. А Крэйг – самая большая. Он всегда был таковой.
– Привет, Нэт.
– Почему ты не рассказала мне о коробке из-под обуви на кухонном шкафу до того, как уехала? – она устало шмыгнула носом. Ее голос казался другим. Осторожным. Грустным. Раньше он звучал сладко, с энтузиазмом и искренне, так искренне, словно Наташа могла обнять весь мир и выдержать все, что выпадет на ее долю. Я злилась на то, что мой брат погасил ее свет.
Нахмурившись, я попыталась вспомнить, что положила в ту коробку из-под обуви. У меня было не так уж много ценных или интересных вещей. Глупый дневник, в котором я писала, еще будучи ребенком. Любовные письма от парней из начальной школы. Не то чтобы их было много. Несколько фотографий… Я прищурилась, глядя на занавешенное большое окно с видом на Сохо. И потом до меня дошло. Абсолюто все.
Фотографии.
О боже.
На одной мама держала на руках соседского ребенка. Милого, со светлыми кудряшками, как у Зигги.
На другой папа раскачивал Крэйга на коленях и улыбался на камеру.
На еще одной фотографии родители помогали строить нам искусственного снеговика рядом с домом на Рождество, когда было так жарко, что мороженое, таяло в наших руках. Там также лежала фотография, на которой мы все облизывали липкие пальцы и смеялись. Она была сделана в тот же день.
Воспоминания. Милые сердцу, драгоценные воспоминания.
Я так боялась, что позабуду их, и поэтому мне пришлось убрать фотографии в безопасное место, о котором знала только я одна.
Я так боялась вспоминать счастливую жизнь, что убрала их в коробку из-под обуви. На шкаф. Туда, докуда я просто не смогу дотянуться. Потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Я не смогу их вернуть. Их больше не было на свете.
– Скажи, что он ничего не натворил… – медленно произнесла я. Паника сжимала горло. Крэйгу было запрещено покидать пределы дома. Я даже не хотела знать, чем это грозит.
– Натворил, – она разрыдалась как раз в тот момент, когда Алекс, ухмыляясь, вышел из душа в одном только полотенце. Вода капала с его темных волос, прямо как на его концертах, и внизу живота у меня все напряглось, несмотря на то что сердце и разум находились сейчас по другую сторону океана, в Америке. Он вопросительно взглянул на меня, а я повернулась к нему спиной, чтобы Алекс не видел меня в таком состоянии. Губы дрожали, а нос болел, словно по нему ударили.
– Куда? – я прочистила горло, глядя в потолок, пытаясь говорить спокойно. – Куда он пошел? – повторила я. – Ты знаешь? В котором часу он ушел?
Нэт уже собиралась ответить мне, когда Алекс выхватил телефон из моей руки и приложил к уху. Он быстрым шагом направился к огромной ванной номера, и я, вскочив с кровати, сразу пошла за ним. Все дело в его чертовых длинных ногах. Алекс мог бы обогнать меня, даже если бы полз.
– Наташа, я хочу, чтобы ты позвонила моему ассистенту в Лос-Анджелес. Он поможет выследить Крэйга, – Алекс встрял в разговор, как будто с самого начала в нем участвовал, отчего бурлящая кровь слегка остыла в моих венах. – Да, я уверен. Моих частных детективов хватит на лет десять жизни в Голливуде, и у меня столько связей в департаменте полиции Лос-Анджелеса, что, несмотря на любое дерьмо, можно выйти сухим из воды. – Он остановился у двери ванной и уставился в пространство, не мигая. Я подняла руки, пытаясь выхватить телефон, но он положил ладонь на мой лоб и оттолкнул меня, словно мы были в мультике, где великан удерживает на месте маленькую мышку, которая бессмысленно перебирает ногами, не сдвигаясь при этом с места. Хотя это выглядело забавно, мне было не смешно. Он хотел помочь, и прямо сейчас я понимала, что не стоит отказываться. Алекс ничего мне не должен. Я предала его, не рассказав о Фэллон и Уилле и о плане парней, выложивших в Сеть его интимные фотографии. А он сначала вытащил моего брата из участка, а теперь пытался найти его.
– Запиши, – приказал Алекс, диктуя Наташе цифры телефона, а затем код, необходимый для перехода по линии. Алекс никогда не давал свой номер, ведь обычно ему это было незачем. Блэйк и остальные ребята всегда находились рядом. Удивительно то, что сейчас мы были только вдвоем более странно. Еще удивительнее, что Алекс активно чем-то занимался. Чем-то, имеющим отношение ко мне.
