– Я сбегаю в дамскую комнату. Давай позову Блэйка, – я положила ладонь на руку Алекса, и он сжал ее, вынуждая меня поднять взгляд и встретиться с ним глазами. Он не говорил о Фэллон или о нашем ближайшем будущем, но я не хотела выпускать его из виду. И именно поэтому должна была это сделать.
– Пять минут я в состоянии продержаться. Иди, – он кивнул в сторону уборной. – Хочешь что-нибудь выпить?
Секунду я колебалась. Мне не стоило оставлять его без присмотра в месте, где открыто подавали алкоголь. Я отлично это понимала. И в то же время я не могла обращаться с ним так же, как раньше. Мы больше не были работодателем и сотрудником. Почти бесчеловечно обращаться с ним так, словно он – просто моя работа. Особенно учитывая, что с некоторых пор Алекс стал чем-то большим.
Он заметил сомнение на моем лице, взял меня за подбородок и поцеловал меня. Другой рукой он ласкал мою грудь, и в мою голову тотчас просочились грязные, похотливые мысли.
– Иди пописай, – прошипел он, положив руку на мой зад. – Обещаю, что сегодня в мой рот не попадет ни капли алкоголя. Я собираюсь упиваться лишь тобой.
– А Фэллон? – мне было неприятно спрашивать его об этом.
– К черту Фэллон, – сказал он, не моргнув и глазом.
В тот момент меня переполняла такая чистая и искренняя радость, что казалось, я могу летать.
Я дошла до туалета и минут десять стояла в очереди. С каждой секундой паника бурлила все сильнее и закипала внутри меня. Никто раньше не облегчался так быстро, как я в тот момент. Помыв руки с мылом, я побежала обратно в главный зал, где люди танцевали на бело-черном мраморном полу. Над моей головой мерцали люстры. Глаза метнулись к тому месту, где я оставила Алекса.
Его там не оказалось.
Разумеется. Он был зависим. И все три вещи, от чего он терял голову и контроль, находились сегодня здесь – алкоголь, наркота и Фэллон.
Мой взгляд блуждал по залу. Я заметила Элфи, флиртующего с кем-то у бара, Лукаса, танцующего с девушкой в викторианском платье, и Блэйка, говорящего по телефону на одном из балконов с видом на Париж. Если Блэйк узнает, что я потеряла Алекса, он меня прибьет. И поделом. Я стала ходить кругами в поисках Алекса. Черный костюм. Черная маска. А это была примерно половина гостей благотворительного бала на Хеллоуин. Однако я понимала, сколько всего стоит на кону – моя работа, моя зарплата, мое сердце, и поэтому я носилась на каблуках из угла в угол в поисках непутевой рок-звезды.
Я изучила все лица и все подбородки, прежде чем решила, что его нет в бальной комнате. Тогда я стала осматривать балконы. Все восемь. Первый был наводнен целующимися парочками. На втором орал Блэйк, но, к счастью, он не заметил меня. Третий был занят курящими, четвертый оказался пустым, а на пятом какая-то парочка ругалась на французском. Добравшись до шестого балкона, я остановилась. Он казался пустым, но я слышала голоса. Один из них показался мне знакомым. Неровное дыхание и сильный акцент. Привычная хрипотца, появлявшаяся, когда он курил как паровоз. Не доходя трех шагов, я оказалась у мраморных перил.
И на террасе подо мной я увидела свой собственный фильм ужасов.
Алекс и Фэллон стояли на балконе первого этажа, лицом к лицу.
Без масок. Без притворства. Без меня.
Нижняя терраса была длиннее, почти в два раза больше той, на которой стояла я, поэтому я отлично их видела.
В жизни она оказалась красивее. Светлые волосы, длинные и блестящие. Красное шелковое платье облегало ее фигуру с тонкой талией и большой грудью. Соблазнительная Джульетта. Прекрасная диснеевская принцесса в платье мечты. Меня парализовало от того, как они смотрели друг на друга. Ладно. Мне стоило ожидать этого с первого дня. Ну разве я не гений: забралась в кровать к плохому парню рок-звезде, который, кстати, предупреждал меня, что гоняется за своей бывшей?
Она сделала шаг к нему. Он не отступил. Они не сказали ни слова, и от этого почему-то стало лишь хуже. Фэллон положила ладонь на его щеку, подняла взгляд. Алекс наклонил голову, глядя вниз.
Потом она встала на цыпочки и поцеловала его. Нежно. Ужасно медленно. Я смотрела на них, удивляясь, что Луна не упала на землю и звезды не посыпались на меня с небес. Казалось, это конец, горький, неожиданный. Внезапно мне стало трудно дышать.
Три.
Два.
Один.
Три секунды. Вот сколько ему понадобилось, чтобы оторваться от ее губ. Три секунды с моего места наблюдения показались мне вечностью. Я стояла там, глупая, с глупой прической и в своем глупом платье. Его губы оторвались от Фэллон, но взгляд оставался тяжелым и измученным. Гнев захлестнул меня. Как он мог так поступить со мной в моем самом любимом городе? Как он мог поступить так с нами после Лондона? После Уотфорда? После всего чертового мира?
Он сделал шаг назад, и Фэллон кинулась ему на грудь, обвивая руками его шею. Алекс схватил ее за запястья и высвободился из объятий. На лице снова появилось его привычное ледяное выражение.
– Нет.
– Почему?
– Сколько у тебя времени? – он горько усмехнулся.
– Алекс…
Правильно выбранное время может обернуться счастьем или бедой. Я поняла это в ночь гибели родителей, когда они решили перейти дорогу как раз в тот момент, когда мимо проезжал тот псих, сбивший их. А сейчас будто специально лоскуток ткани отделился от моего платья и перышком слетел с балкона.
Я знала каждую деталь на Парижском Платье. Совпадение ли это, но эта была моей любимой. На ней были слова одной из лучших любовных песен, и написаны они были парнем, который только что разбил мне сердце в самом романтичном городе мира.
Я позабыл твое «вчера»,
Не жду и «завтра» с тобой рядом.
Но мое сердце навсегда
Любовь наполнит словно садом.
Кусочек ткани упал между ними словно символ их неверности. Воздух накалился, будто поблизости горел огонь. Вот только Алекс не изменял мне. Он сам сказал – я нужна ему для удовольствия. Я не нужна ему ни сегодня, ни завтра, ни на следующей неделе, или не буду нужна даже через секунду после нашего прощания по завершении турне, уже в Лос-Анджелесе.
Они оба подняли взгляд, и мне захотелось уйти, но ноги словно приклеились к полу. Статуя из сломанных надежд и грез. Так некстати, когда вечеринка бурлит смехом, музыкой и алкоголем…
Его глаза широко распахнулись. Даже в темноте я видела, насколько они неестественно большие. Алекс не был парнем, склонным к панике, и этот взгляд, полный удивления, сожаления и страха, был чем-то новым. Он сорвался с места и погнался за мной до того, как я успела моргнуть. Фэллон осталась на террасе, оглядывая меня так, будто я была грязью.
Легкая ухмылка появилась на ее губах, пока мой мозг пытался заставить тело пошевелиться. Я знала, что сердце было непослушным, но не представляла, что оно сможет поднять на бунт и остальные органы.
