Она уже опаздывала минут на пятнадцать, и это не давало мне покоя. Моя сестра – самая проворная, Дэйн всегда и везде был вторым. А сейчас он уже подзывал девушку ради второй кружки пива, а ее все не было.
– Так это и есть то самое предложение о работе, которое ты получила в аэропорту? – спросил Дэйн, сделав заказ. Я кивнула, а он продолжил – Это была работа твоей мечты?
– Нет, – ответила я, – но это была бы неплохая работа.
Я взяла зубочистку и покрутила ею оливку в бокале с мартини.
– Дело в том, что меня уволили потому, что я видела своего нового босса на Мауи и мы там солгали ему, что женаты.
Смех вырвался изо рта Дэйна прежде, чем он успел его сдержать. Похоже, он понимал, что я сейчас абсолютно искренняя.
– Подожди! Это серьезно?
– Да. Жена Гамильтона, Молли, просто влюбилась в Итана и пригласила его в клуб супругов и все такое. Я думаю, что мистер Гамильтон почувствовал себя неловко, поняв, что доверял мне, тогда как я врала ему в глаза на протяжении всего вечера. Я не могу сказать, что виню его за мое увольнение.
Дэйн выглядел так, будто сейчас рассмеется, однако он мудро сдержал смех.
– Почему ты просто не сказала ему, что позаимствовала поездку у своей сестры?
– Дэйн, это долгая история!
Он тяжело, со свистом вздохнул.
– Кстати, мы можем поговорить еще о чем угодно, – сказала я. – Пожалуйста…
Дэйн ловко сменил тему разговора, переведя его на себя, на свой рабочий день, на то, насколько лучше он себя чувствует. Рассказал о том, что похудел на целый размер. У него нашлось и несколько довольно занимательных историй о взрывной диарее в общественных туалетах, но в основном его рассказ был больше похож на шоу Дейна
[33].
В момент, когда Дэйн замолк на мгновение, чтобы бросить в рот несколько орешков, Итан извинился и пошел в туалет, а Дэйн махнул девушке, требуя принести третье пиво. Как только барменша ушла, он снова повернулся ко мне.
– Просто удивительно, как вы с Ами похожи, – сказал он.
– Однояйцевые близнецы, – вздохнула я, складывая соломенную обертку и сворачивая ее в тугую спираль.
Я чувствовала себя странно неуютно, сидя с Дэйном здесь без Итана. Странно то, что раньше я видела семейное сходство у Итана и Дэйна, а сейчас увидела, что они совсем не похожи. Интересно, это потому, что я теперь близко знаю Итана, или потому, что он хороший человек, а его брат кажется испорченным изнутри? Особенно неприятно было то, что Дэйн все еще смотрел на меня. Даже не встречаясь с ним взглядом, я чувствовала его сосредоточенное разглядывание.
– Держу пари, Итан рассказывал тебе разные истории.
Ох! Мой разум начал закипать. Неужели он говорит о том, о чем я думаю?
– В смысле, о себе? – попыталась я уклониться от разговора.
– Обо всех нас, обо всей семье.
Родителей Дэйна и Итана я знала как двух самых интеллигентных людей, которых когда-либо встречала в своей жизни. Но они были сколь чисты, столь же и скучны. Я думаю, останься они одной семьей в полном смысле этого слова, и Дэйн с Итаном не имели бы всех этих приключений. Может быть, это мой извечный скепсис заставляет меня верить Итану, который говорит о том, что все «братские» поездки это идеи Дэйна? И стоит ли тогда верить во всех его подружек до помолвки?
Я смотрела на Дэйна поверх своего бокала с мартини. Что ж, я действительно слишком конфликтна. Я уже сказала Итану и повторила себе, что не буду донимать этого парня. Ами – умная женщина, и она знает, во что ввязывается. А я – вечная кайфоломщица и законченная пессимистка. Пусть Дэйн получит свою последнюю халяву.
– У нас у всех есть истории, Дэйн, – спокойно ответила я ему. – У тебя и Итана свои, а у нас с Ами свои.
Он положил в рот пару орешков и, начав разжевывать, заулыбался мне, как будто только что в чем-то перехитрил. Как бы он ни был раздражен, я была уверена, что он только что испытал облегчение. Если бы кто-то другой улыбался мне так же, как Дэйн сейчас, я бы чувствовала себя польщенной тем, что меня приняли во внутренний круг своих друзей. Но с Дэйном я чувствовала, что ступаю на скользкий путь. Чувствовала, что, не поддержав свою сестру, я поддержу ее мужа, предав тем самым сестру.
– Так тебе нравится мой старший брат, да? – спросил Дэйн.
От хриплого спокойствия его голоса мне стало не по себе.
– Думаю, он хорош, – отшутилась я.
– Да, он очень хорош, – подтвердил Дэйн, а потом добавил: – Почти как я.
– Я об этом и говорю, – ответила я, выдавив дурацкую ухмылку.
Дэйн поблагодарил барменшу, когда она принесла свежее пиво, а затем сделал первый пенистый глоток, все еще изучая меня.
– Если вдруг захочешь нас перепутать, дай мне знать.
Мои глаза устремились к его лицу, и я почувствовала, как кровь отливает от моего лица. Едва ли я неправильно поняла его последнюю фразу.
– Извини… что?
– Просто веселая ночка, – проговорил он беззаботно, как будто только что не он предлагал мне предать сестру-близняшку.
Я поскребла пальцем по подбородку, чувствуя, как горит шея, а лицо заливается румянцем, и ответила, изо всех сил стараясь говорить ровным голосом:
– Знаешь, я думаю, что мне решительно не следует спать с шурином.
Он пожал плечами, как будто для него это не имело никакого значения. Это косвенно подтверждало, что мои опасения относительно него верны. Затем его взгляд остановился на чем-то за моим плечом. Я догадалась, что это возвратился Итан, потому что Дэйн улыбнулся, склонив подбородок.
– Да, – проговорил он, когда Итан приблизился, – думаю, что у него все как надо.
Я опять поразилась тому, с какой легкостью и как небрежно он возвратился к нашему предыдущему разговору.
– Спорим, что вы говорили обо мне! – проговорил Итан, опускаясь на табурет рядом со мной и прижимая свои губы к моей щеке.
– Так и было, – согласился Дэйн.
Я всмотрелась в лицо Дэйна. В выражении его лица не было даже намека на опасение. Не было страха, что я скажу Итану о том, что произошло только что. Говоря ему, что у нас у всех есть свои истории, я имела в виду, что не собираюсь вторгаться в его прошлое. Но я и не собиралась быть постоянным соучастником его нынешних дел.
Дэйн заглянул в свой телефон, который завибрировал на барной стойке.
– О, Ами опаздывает примерно на час.
Я резко встала:
– Знаешь, все в порядке, но я сегодня не самая лучшая компания. В другой раз, ладно, ребята?
