– Она не лесбиянка! – не выдержал Диего.
– Тогда почему я нашла фаллоимитатор в ее ящике для носков? – спросила через всю комнату Тиа Мария.
Диего простонал и закрыл лицо подушкой:
– Вот мы и приплыли.
Наталья повернулась лицом к матери:
– Ей тридцать три года.
– Что ты делала в ее ящике для носков? – спросила ее мама.
Тиа Мария пожала плечами, как будто этот вопрос не имел никакого отношения к этой истории, и ответила:
– Наводила порядок. Он был пурпурный и огромный, с маленькой, – она повела пальцем перед собой, чтобы показать, что она имеет в виду, – волнистой штукой по одной из сторон.
Наталья прижала руку ко рту, чтобы подавить смех, а я сделала глоток чая. Мама перестала рубить овощи и положила нож на стол:
– А почему это должно означать, что она лесбиянка?
Тиа Мария моргнула, растерянно глядя на нее:
– Потому что лесбиянки используют эти… страпоны.
– Мама, перестань. У многих людей есть вибраторы. У меня ими целая коробка набита, – сказала Наталья, а затем махнула рукой в мою сторону – Ты бы видела коллекцию Олив.
– Спасибо, Нат, – ответила я.
Мама взяла бокал и сделала большой глоток:
– Сейчас, как мне кажется, выбор быть лесбиянкой не самый глупый. Мужики просто ужасны.
Что ж, она недалека от истины. Я небрежно прислонилась бедром к стойке бара.
– Так. Почему вы, ребята, готовите еду в моей квартире? – спросила я. – И когда вы собираетесь домой?
Наталья выключила плиту и поставила кастрюлю на пустую конфорку:
– Твоему отцу понадобились кое-какие вещи из дома.
Вот и вся история. Папа редко бывал дома, он жил один в кондоминиуме на озере Харриет на юго-западе Миннеаполиса, но когда он приезжал, мама моментально уезжала куда-то. В те редкие моменты, когда она чувствовала себя достаточно смелой и все же оставалась, она занималась мелким вредительством. Однажды она вытащила его коллекцию виниловых пластинок и использовала их как подставки под растения. В другой раз, когда он заехал к ней перед недельной командировкой, она положила ему под сиденье свежую форель, и он не нашел ее, пока не вернулся домой. А дело было в августе.
– Жаль, что я не родилась лесбиянкой, – сказала мама.
– Тогда у тебя не было бы меня, – возразила я.
Она погладила меня по щеке и сказала, что ничего страшного.
Я встретилась взглядом с Натальей поверх своей кружки, борясь со смехом, который клокотал во мне. Если он вырвется, он может превратиться в истерическое кудахтанье, которое сразу же перейдет в удушливые рыдания, а мне не хотелось этого.
– Да что с тобой такое? – спросила Тиа, а я не сразу поняла, что обращаются ко мне.
– Она, наверное, устала от своего нового бойфренда, – пропела Наталья и исполнила фрагмент какого-то сексуального танца, возвращаясь к плите. – Странно, что он не пришел с тобой. Мы вошли в дом только потому, что его машины не было перед домом. Бог знает, что бы мы там увидели.
Тут по радио зазвучала известная музыкальная композиция «Ты уезжаешь на поезде», и на несколько минут все отвлеклись от разговоров вокруг меня и Итана. Это было так здорово и так порадовало меня!
Близнецы встречаются с братьями: это вообще законно? Мои мысли быстро переключились на этот вопрос, и мне все же захотелось вернуть своих родственников к нему. Диего зашел на кухню и обжегся, украдкой вытаскивая что-то со сковородки.
– Я не уверена, что мы с Итаном все еще вместе, – предупредила я их. – Хотя может быть и не так. Мы поссорились. Я даже не знаю, с чего начать.
Все ахнули, и мне вдруг захотелось рассмеяться. Теперь у меня исчезло чувство, что мы с Итаном были вместе в течение многих лет, хотя моя семья сразу же нормально приняла это. Но я теперь не могла до конца принять, что между нами все кончено. Эта мысль проскакивала во мне острой болью.
Я быстро подавила в себе эти мысли. Около трех секунд я раздумывала, стоит ли мне утруждать себя рассказом о том, что я еще и потеряла работу, но я уже знала, что рассказать придется. Иначе, если Дэйн расскажет Ами, а потом Ами поговорит с одним из моих кузенов, мама узнает от них, что меня уволили. Но поскольку не я рассказала ей об этом, она начнет звонить всем своим братьям и сестрам, и я получу сорок эсэмэсок от своих тетушек и дядюшек, которые будут требовать, чтобы я немедленно позвонила маме. Столкнуться с этим для меня сейчас будет ужасно.
– А еще, – сказала я, морщась, – я потеряла работу.
Тишина поглотила все звуки. Медленно, очень медленно мама поставила бокал вина, а Тиа Мария тут же взяла его.
– Ты потеряла работу? – спросила мама, а потом с облегчением уточнила: – Ты имеешь в виду работу в Бутаке?
– Нет, мама, ту, на которую я выходила сегодня.
Все ахнули, а Диего, подойдя ко мне, обнял меня за плечи.
– Нет, – прошептал он. – Это серьезно?
– Серьезно, – кивнула я.
Тиа Мария взяла меня за руку и посмотрела на маму и Наталью широко раскрытыми глазами. Выражение ее лица кричало: «Мне трудно, но я сделаю все, чтобы не звонить всей семье прямо сейчас». А мамин взгляд на меня оставался напряженным. Это выражение я видела у медведицы, когда ее медвежонок подошел слишком близко к посетителям, и она была готова к битве.
– Кто уволил мою дочь в первый же рабочий день?
– Сам основатель компании.
Прежде чем она успела разразиться тирадой о чудовищной несправедливости всего этого, я смогла объяснить, что произошло. Мама села на высокий барный стул и покачала головой.
– Все равно это несправедливо. Ты оказалась в невероятной ситуации.
Я пожала плечами:
– Ну почему же несправедливо? Я получила бесплатный отпуск. Мне не нужно было лгать об этом. Просто мне не повезло, что он появился, и меня заметили.
Наталья обошла стойку и обняла меня. Я еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Меньше всего мне хотелось, чтобы мама беспокоилась обо мне. Ведь ей придется – но она этого пока не знала – сохранить все свое материнское сочувствие для Ами.
– Позвони своему отцу, – сказала мама. – Пусть он даст тебе немного денег.
– Мама, я не собираюсь просить денег у папы.
Но мама уже выразительно посмотрела на Наталью, которая взяла свой телефон, чтобы написать отцу от моего имени.
– Давай я поговорю с Дэвидом, – сказала Тиа Мария, имея в виду старшего сына Тио Омара и Тиа Сильвии, владельца пары популярных ресторанов в Твин-Сити. – Держу пари, что у него найдется для тебя место.
Все же есть некоторые преимущества в том, чтобы иметь огромную семью. Тебе просто не дадут решить свою проблему самостоятельно. Но меня уже не волновало, будет ли Дэвид заставлять меня мыть посуду или что другое. Перспектива получить работу дала мне такое огромное облегчение, что я почувствовала, как таю.
