Мне не хотелось оставлять ее одну, поэтому я позвонила маме, которая приехала с Натальей, Джулс, Диего и Стефани, а последняя, очевидно, написала Тио Омару и его дочери Тине, чтобы они привезли еще вина. Тина и Тио Омар также привезли печенье, а за ними приехал целый вагон кузенов. Не успели мы сказать «Скатертью дорога, мерзавец», как с нами были двадцать два родственника и все трудились над тем, чтобы упаковать все личные вещи Дэйна Томаса и перенести коробки в гараж.
Измученные, но довольные, с чувством выполненного долга, мы расположились на всем, на чем можно было сидеть в гостиной. Для каждого из нас нашлось дело. Я обнимала Ами, мама растирала ей ноги, а Наталья держала полный бокал вина. Тио Омар время от времени насыпал в тарелку новые печенья, Джулс и Диего настраивали музыку. Тина расхаживала по комнате, подробно описывая, как она собирается кастрировать Дэйна, а все остальные готовили еду, наверное на весь следующий месяц.
– Ты собираешься с ним развестись? – осторожно спросил Стеф, и все втайне ждали, что мама ахнет. Но она не ахнула.
Ами кивнула, уткнувшись лицом в бокал с вином, и мама протрубила:
– Конечно, она собирается развестись с ним.
Мы все ошеломленно посмотрели на нее, и она раздраженно вздохнула:
– Баста! Вы думаете, что моя дочь настолько глупа, чтобы запутаться в той же самой дурацкой игре, в которую играли ее родители в течение двух десятилетий?
Мы с Ами вначале посмотрели друг на друга, а потом разразились смехом. После тяжелого гнета тишины все в комнате засмеялись тоже, в конце засмеялась даже мама.
В моем кармане снова зазвонил телефон. Я посмотрела, но не успела быстро отклонить вызов, и Ами смогла разглядеть фотографию Итана на экране.
Уже пьяная, она наклонилась ко мне:
– О, неплохое фото. Где ты его взяла?
Честно говоря, мне было немного больно вспоминать тот день, когда мы с Итаном арендовали отвратительный лаймово-зеленый «Мустанг» и проехали на нем вдоль всего побережья Мауи. Тогда мы впервые стали друзьями, и он поцеловал меня в ту ночь.
– Это было у Накалеле, – ответила я.
– А там было красиво?
– Там везде красиво, – тихо ответила я. – Действительно, невероятно красиво. Вся поездка была просто невероятной. Кстати, спасибо тебе.
Ами на мгновение крепко зажмурилась:
– Я так рада, что мы с Дэйном не поехали.
Уставившись на нее, я спросила, серьезно ли она?
– А почему я должна жалеть сейчас, что пропустила это? У нас тогда было бы испорчено еще больше хороших воспоминаний. Я должна была догадаться, что это дурное предзнаменование, когда буквально все, кроме тебя и Итана, заболели на свадьбе, – проговорила она, глядя на меня захмелевшим взглядом. – Это был знак Вселенной…
– Господи! – воскликнула мама. Диего в поддержку поднял вверх указательный палец.
– Вы с Итаном должны быть вместе, – невнятно проговорила Ами. – Но только не мы с Дэйном.
– Я согласна, – сказала мама.
– Я тоже, – отозвался из кухни Тио Омар. Я подняла руки, чтобы остановить их всех:
– Я не думаю, что у нас с Итаном что-то случится, ребята.
Мой телефон зазвонил снова, и Ами посмотрела на меня неожиданно трезвым взором:
– Он ведь всегда был хорошим братом, не так ли?
– Он был хорошим братом, – согласилась я, – но далеко не лучшим другом и не лучшим шурином.
Наклонившись вперед, я поцеловала ее в нос:
– А вот ты бесспорно самая лучшая жена, сестра и дочь. И тебя все очень любят.
– Я согласна, – снова сказала мама.
– Я тоже, – проговорил Диего, сидевший рядом.
– И мы тоже, – раздался хор голосов из кухни.
* * *
Этот «хороший» брат продолжал названивать мне несколько раз в день в течение следующих нескольких дней, а затем перешел к SMS, которые были совсем короткими:
Олив, пожалуйста, позвони мне.
Я чувствую себя полным придурком.
Когда я упорно не отвечала ни на одно сообщение, он, кажется, понял намек и перестал пытаться связаться со мной. Но теперь уже я не была уверена, хорошо это или плохо. По крайней мере, когда он звонил и писал эсэмэски, я знала, что он думает обо мне. Теперь он, может быть, уже сосредоточился на том, чтобы двигаться дальше, и я от этих мыслей чувствовала себя крайне противоречиво.
С одной стороны, к черту его! Ведь он не прикрыл мою спину, не встал на мою сторону в трудную минуту и позволил своему брату вести разгульный образ жизни брачного афериста. Но с другой стороны, что лично я бы сделала в подобной ситуации, чтобы защитить Ами? Не проявила ли бы я подобную «слепоту», какую проявил Итан в отношении Дэйна?
Вдобавок ко всему, Итан был так совершенен во всех других отношениях! Остроумный, игривый, влюбленный в меня и безупречный в постели. Честно говоря, это даже глупо – терять своего парня из-за того, что нас разделила драка, которая нас даже не касается. Куда весомей причина, что мы не подходим друг другу, но мы как будто созданы друг для друга. Мы действительно отлично подходили друг другу, и наш разрыв на фоне этого казался каким-то нелепым и искусственным.
Примерно через неделю после отъезда Дэйна я переехала из своей квартиры в дом Ами. Она не хотела оставаться одна, а это давало «работу» и мне. Меня захватила идея откладывать деньги на покупку собственного жилья, а может быть, просто иметь дополнительные средства на приключения, как только я выясню, какие приключения мне по вкусу. Многочисленные варианты карьеры, путешествий, встреч с друзьями разворачивались передо мной и, несмотря на весь хаос моей нынешней жизни, я не думала, что когда-либо буду больше нуждаться в любви, чем сейчас. Но самое странное чувство, пожалуй, это гордость за то, что я забочусь о себе и своих близких. Как же это здорово – взрослеть!
Ами странным образом оказалась эмоционально крепкой. С тех пор, как Дэйн забрал из гаража свои вещи и официально от нее съехал, она, кажется, забыла о нем и была абсолютно в порядке. Это как выбросить мусор и через час уже забыть о нем. Развод едва ли можно назвать спокойным временем, но Ами составила «Чек-лист развода» и следовала ему с той же спокойной решимостью, с которой она отправила тысячи заявок и выиграла медовый месяц.
– Завтра я ужинаю с Итаном, – вдруг сказала Ами, когда я готовила блины на ужин. От неожиданности я даже дернула сковородкой. Жидкое тесто попало на ее бортик.
– Зачем ты это сделала? – спросила я.
– Потому что он попросил меня, – ответила она с такой интонацией, будто это было очевидно. – И мне показалось, что он чувствует себя плохо. Я не хочу наказывать его за грехи Дэйна.
