Итан
– Блин, он уже дрыхнет!
– У него что, слюнки текут?
– А он очень мило спит. И глубоко так, не разбудишь! Держу пари, что в колледже соседи на скучных лекциях разрисовывали ему лицо.
– Обычно не так глубоко, – ответил я, пытаясь открыть глаза, но туман сна был все еще слишком тяжел.
– Меня так и подмывает лизнуть его в лицо, чтобы разбудить. Разве это было бы слишком подло?
– Да.
Многие говорили, что моя подруга и ее сестра настолько похожи, что даже их голоса звучат одинаково, но после двух лет знакомства с ними я легко различал голос Олив. Оба голоса звучали мягко, с почти незаметным акцентом, но голос Олив был более хриплый, слегка скрипучий, как будто она редко им пользуется. И действительно, она чаще выступала в роли слушателя и наблюдателя.
– Лукас!
Это снова был голос Ами, волнистый и медленный, как будто доносящийся из воды.
– А ты сможешь вынести его из самолета, если понадобится?
– Вряд ли.
Меня растолкали. Чья-то рука похлопала по моему плечу и скользнула по шее к щеке.
– Итаннннн. Это твой отееееец. Мы приземляяяяяемся.
Но оказалось, что это не мой отец, а Оливия, говорящая через кулак прямо мне в ухо. Я с огромным усилием вытащил себя из сна и отчаянно моргал. Сиденье передо мной расплылось в туманном фокусе, словно я смотрел через сироп.
– Он жив! – воскликнула Оливия, появляясь расплывчатым силуэтом в моем поле зрения. Она ухмылялась. – Привет.
– Привет, – ответил я, поднимая тяжелую руку и потирая глаза в попытке разогнать туман.
– Мы почти на земле, – сказала она.
– Клянусь, я просто заснул.
– Верно, восемь часов назад, – ответила Оливия. – То, что дал тебе доктор Лукас, сработало неплохо.
Я наклонился вперед, глядя мимо сидевших рядом Оливии и Ами в проход, за которым сидел и смотрел на меня новый бойфренд Ами и мой давний друг – врач Лукас Халиф.
– Мне кажется, ты дал мне лошадиную дозу, – сказал я.
– Я просто переоценил твой вес, – ответил он.
Я откинулся на спинку сиденья, намереваясь снова закрыть глаза, но Олива потянулась ко мне и повернула мое лицо к иллюминатору. Открывшийся мне вид заставил меня забыть, как дышать. Цвета были такими яркими, что я моментально проснулся. Эти картины я пропустил в первый полет, когда мы летели на Мауи. Тогда я провел весь полет, притворяясь, что не смотрю на грудь Оливии, а под нами меж тем расстилался Тихий океан – сапфир, ограненный горизонтом. Сейчас же я видел, что небо было таким синим, что казалось даже неоновым, и только горстка тонких облаков тщетно пыталась перекрыть обзор.
– Святые угодники, – проговорил я.
– Еще бы! – ответила она, наклоняясь ко мне и целуя меня в щеку. – Ты в порядке?
– Мутит.
Олива протянула руку и ущипнула меня за ухо.
– Прекрасно, потому что скоро мы окунемся в океан. Это тебя разбудит.
Ами уже буквально танцевала на своем кресле, а я смотрел на Оливию, удивленную реакцией своей сестры. Впрочем, волнение Ами оказалось заразительно для всех, особенно для сестры. После того как Олив потеряла работу, ей долгое время было тяжело, но именно в это время родилась та ясность, которой у нее никогда прежде не было. Она поняла, что хотя ей и нравится наука, свою работу в фармацевтике она не особенно любит. Обслуживая столики в «Камелии», она познакомилась с женщиной, которая управляла некоммерческим центром сохранения здоровья. Однажды в напряженную дневную смену после долгой трапезы, приправленной интенсивными, полными энтузиазма разговорами, новая знакомая Рут наняла Оливию в качестве координатора по вопросам общественного образования. На новой должности Олива отвечала за пропаганду науки, лежащей в основе вакцинации, и ей предстояли выступления в школах, церковных группах, общинах пенсионеров, а также на предприятиях. Для всех знакомых она просто болтала по всему Среднему Западу о противогриппозных вакцинах.
Когда она узнала, что в этом году зимняя конференция Национального сообщества по вопросам здравоохранения будет проходить на Мауи, она поняла, что это судьба. Мы все были просто обязаны ей и Ами за эту поездку на остров.
И вот шасси выпущены, самолет пересек береговую линию и затем пронесся над пышным ландшафтом острова. Я оторвал взгляд от иллюминатора и увидел, как Ами протянула руку через проход, чтобы взять за руку Лукаса. Вполне естественно, что ее первый отдых на Мауи должен был проходить с кем-то, кто обожает ее с такой же преданностью, как и она его.
И на этот раз, когда мы с Оливой снова летим на Мауи, у меня в кармане уже лежит настоящее золотое колечко.
* * *
На второй день потребовалось некоторое усилие, чтобы заставить Ами согласиться пойти на зип-лайн. Во-первых, это было не бесплатно. Кроме того, зип-лайн, по существу, требовал прыжка с платформы, доверия к ремням безопасности и полета в воздухе с верой в то, что на другой стороне действительно есть платформа. Для такой женщины, как Ами, которая наслаждается тем, что держит мертвой хваткой в руках все аспекты, зип-лайн не лучшее развлечение.
Но зин-лайн стал одним из того немногого, что мы с Оливией не смогли попробовать в нашу первую поездку, и она просто не хотела слышать никакого несогласия. Она провела исследование в поисках лучшего места, купила билеты и теперь провожала нас на платформу для нашего первого прыжка.
– Подойди поближе, – сказала Олива.
Ами выглянула из-за края платформы и тут же сделала шаг назад.
– Вау. Тут очень высоко.
– Это хорошо. Было бы куда менее забавно делать это у самой земли, – успокоила ее Оливия. Ами непонимающе глянула на нее.
– Посмотри на Лукаса, – сказала Оливия. – Он вовсе не боится.
Лукас оказался в центре нашего пристального внимания как раз в тот момент, когда он поправлял свою сбрую. Лукас отсалютовал Ами, и я кивнул ему головой.
– Лукас не боится потому, что регулярно прыгает с парашютом, – заметил я.
– Ты должен быть на моей стороне, – пробурчала Оливия. – А прыгаем мы потому, что это чертовски весело!
– Я всегда на твоей стороне, – сказал я, делая паузу и одаривая ее обаятельной улыбкой. – Но разве сейчас подходящее время, чтобы делить друг друга на стороны?
Она посмотрела на меня сверху вниз, и я поборол свою улыбку. Если бы я сказал ей сейчас, что с этими синими шортами и белой майкой, а также синими ремнями безопасности и желтым шлемом, которые ей дали, она выглядит как Боб-строитель
[39], она бы убила меня голыми руками.
– Послушай, Ами, – продолжила она, и ее губы растянулись в довольной улыбке, – я пойду первой.
