Экспериментальные и преобразовательные мероприятия в Центральной Индии были частью обширной модернизационной деятельности, развернутой по всей Индии. С принятием новой политики в области финансирования общественных работ власти начали осуществлять крупномасштабные проекты в колонии, финансируемые за счет прямых государственных займов. Наиболее активное строительство пришлось на время вице-королевства Джона Лоуренса (1865–1869) и Ричарда Мэйо (1869–1872), которые были сторонниками интенсивного развития индийских ресурсов. В письме Дж. Аргайллу в апреле 1869 г. Мэйо писал, что в Индии нет такой сферы, где не требовалось бы немедленного вложения денег, будь то санитарные условия, образование, госпитали, дороги, мосты или навигация. «В Индии мы пытаемся за полвека осуществить то, на что в других странах уходит жизнь целой нации» (цит. по [Гопал 1965: 92]).
В области ирригационного строительства началась реализация пяти крупных и нескольких мелких проектов: Сирхиндский и Нижнесватский каналы в Панджабе, Нижнегангский и Агрский каналы в Соединенных провинциях и канал Мута в Бомбейском президентстве [Харрис 1923: 38]. Новая программа железнодорожного строительства предусматривала создание второстепенных линий, ответвлявшихся от основных магистралей и призванных открыть глубинные районы страны. Для решения этой задачи Мэйо инициировал строительство государственных железных дорог с более узкой колеей, что удешевило их по сравнению с частными («гарантированными») линиями [Хантер 1885–1886, VI: 545]. За период с 1867 по 1870 г. беспрецедентная сумма в 25,33 млн ф. ст. (т. е. в среднем по 6,33 млн ф. ст. в год) была инвестирована в частные и государственные проекты. Однако вскоре стало очевидно, что ожидаемый финансовый успех этих предприятий был переоценен. В течение трех лет, с 1869 по 1872 г., доход от эксплуатации «гарантированных» железных дорог оставался на том же уровне, что и раньше, т. е. около 2,6 млн ф. ст. в год, хотя протяженность пущенных линий за это время увеличилась с 4 000 до 5 350 миль. Инвестиции за этот период выросли с 86,52 до 94,55 млн ф. ст., что послужило к дальнейшему росту государственного долга Индии и увеличило обязательства правительства по выплате процентов. Если в 1869 г. выплаты составляли 1,5 млн ф. ст. в год, то к 1872 г. они превысили 2 млн ф. ст. Ирригационные проекты, в которые к 1872 г. было вложено около 10,2 млн ф. ст., оказались также не столь прибыльными, как ожидалось [Нийоджи 1986: 149–150].
Ситуация осложнялась тем, что рост расходов на общественные работы происходил на фоне вновь ухудшившейся после некоторой стабилизации в середине 1860- × гг. финансовой ситуации в Индии. В течение трех лет (1866–1869) расходы индийского бюджета превышали доходы, и в результате дефицит составил сумму в 6,3 млн ф. ст. Стремясь поправить финансовое положение в колонии, не прибегая к сокращению объемов общественных работ, Мэйо был вынужден начать свою деятельность на посту вице-короля с финансово-административной реформы, суть которой сводилась к попытке расширить налоговую базу Индии и сделать налоговую систему более гибкой. Оправдывая необходимость таких мер, Аргайлл в письме Мэйо указывал, что Индия нуждалась в образовании, дорогах, ирригации и других работах для экономического развития. Государство должно получать все возможные доходы от населения с тем, чтобы обеспечить необходимую инфраструктуру, избегая, конечно, излишнего бремени для определенных слоев общества (цит. по [Амбираджан 1978: 180]). Администрация Мэйо в 1869 г. ввела подоходный налог в размере 1 %, повысив его через год до 3 %, с дохода, превышавшего 500 рупий. Эта мера вызвала столь мощную волну недовольства
[258], что заставила власти в 1871 г. снизить его вновь до 1 % и повысить необлагаемый доход до 750 рупий.
В 1871 г. лорд Мэйо осуществил финансовую реформу, введя новую систему распределения доходов между центральным и местными правительствами. Для колониальной администрации в Индии был характерен высокий уровень централизации власти. Министр по делам Индии был полностью ответственен за все операции и сделки имевшие отношение к Индии, на территории, как метрополии, так и колонии. Точно так же и в самой колонии вице-король имел неограниченное право принимать решение по доходам и расходам индийского бюджета на общеиндийском и провинциальном уровнях [Кумар, Десаи 1989: 907]. Все ассигнования местным правительствам предоставлялись только на заранее определенные цели, и всякая неизрасходованная сумма подлежала возврату центральному правительству. После трех дефицитных лет (1866–1869) центральное правительство вынуждено было пойти на серьезное сокращение провинциальных бюджетов. Взамен оно предложило новую схему распределения финансов и полностью передало местным правительствам функции по контролю над образованием, тюрьмами, дорогами, санитарными условиями и выделяло на эти цели фиксированные ежегодные ассигнования, размер которых пересматривался каждые пять лет. Такая мера возлагала значительную ответственность на провинциальные администрации и вынуждала их быть экономными в расходовании средств. В резолюции, принятой по этому поводу, говорилось: «…этот шаг приведет к большей скрупулезности и экономии… а также более скоординированным действиям и ровным отношениям между центральными и провинциальными властями… Но, кроме этого, предложенная мера преследует более важную цель. Воплощение положений резолюции в полном объеме предоставит возможности для развития самоуправления с целью укрепления муниципальных институтов и более тесного сотрудничества местного населения и европейцев в деле администрирования местными делами»
[259]. Реформа по финансовой децентрализации значительно сократила расходы центрального индийского правительства. Однако в случае нехватки средств провинциальные правительства теперь вместо того, чтобы обращаться в центр, должны были решать свои проблемы самостоятельно, что приводило к введению новых налогов на местах [Синха, Банерджи 1954: 389–390]. В среднем в различных провинциях налоги увеличились от 3 до 6 %. Удалось добиться сокращения расходов на армию, а также расходов на «непродуктивные» общественные работы. Все эти меры дали положительные результаты: за три года правления Мэйо доходность индийского бюджета составила 4,73 млн ф. ст. [Моултон 1968: 27].
Глава 3
На мировом рынке: пшеница vs хлопок
Практические шаги, предпринятые в Центральной Индии в области сельского хозяйства, оказались далеко не столь успешными, как ожидалось. С самого начала чиновники, ответственные за их проведение, сталкивались с целым рядом препятствий, а именно: административные и организационные трудности, острый дефицит финансирования, нехватка земельных участков для проведения экспериментов, нечетко сформулированные задачи, что приводило к неэффективной трате выделенных денег и т. п. В результате вслед за первыми положительными результатами стал наблюдаться обратный процесс: с трудом полученные чистые семена стали вновь смешиваться с семенами других сортов. В нагпурском архиве хранятся две папки с перепиской между чиновниками различных дистриктов Берара, одна – касается внедрения хлопка сорта нью орлеанс
[260],другая, напротив, посвящена ликвидации кхандешского хлопка с полей Берара. Почти в каждом письме приводятся свидетельства широко распространенной практики загрязнения хлопка или смешения различных сортов и обсуждаются способы решения. В одном из них содержалась ссылка на отчет Э. П. Робертсона, уполномоченного Берара, за 1878–1879 гг.:
