Я довольно ухмыльнулся в ответ. Преодолев скрипучую дощатую веранду, мы вошли в дом. Элизабет шмыгнула в темноту и через пару секунд зажёгся свет.
Внутренняя обстановка оказалась неожиданно уютной. Гостиную украшал сложенный из прокопчённого камня внушительного вида камин, рядом с которым громоздился приличный запас дров. На полу лежали звериные шкуры, а со стен, словно живые, смотрели головы их хозяев.
— Дэн заядлый охотник, — перехватила мой заинтересованный взгляд Элизабет. — Это у них семейное. Отец с раннего детства пристрастил его к такому хобби.
Я кивнул и стал рассматривать фотографии, которых здесь было великое множество. Все они изображали либо сцены охоты, либо счастливых людей, гордо демонстрирующих трофеи.
— Разжигай камин и располагайся, а я пока поищу, что-нибудь поесть, — Элизабет указала на стоящий посреди комнаты диван, обтянутый грубой кожей, и по-хозяйски направилась на кухню.
После непродолжительного хлопанья дверцами я услышал радостное восклицание:
— О, Дэн, спасибо! Теперь мы точно не умрём с голоду.
Минут через десять в дверях появилась Элизабет с нагруженным подносом в руках. Наш поздний ужин состоял из чая, сухих хлебцев, масла и джема. Удобно устроившись за столиком у камина, мы жадно набросились на еду.
— Как и обещала, я доставила нас в тихое местечко. Что будем делать дальше? — спросила Элизабет, весело похрустывая хлебцами.
— Ну-у, — отозвался я, намазывая очередной тост. — Ситуация скверная. Пока память не подскажет, кто я и откуда, сложно сообразить, что делать.
— Ещё два дня до окончания курса лечения. Как думаешь, продержимся тут?
— Надеюсь. Меня беспокоит другое: я не уверен в результатах. Сама видишь, мои воспоминания становятся всё больше оторванными от реальности. Похоже, я допустил какую-то ошибку в формуле… или мой случай не поддаётся лечению Элафрином.
— Но Оттоклевит-то сработал!
— Это да… И откуда-то у меня взялись эти необычные знания. Может, пока не закончен курс, имеет смысл порыться в интернете? Вдруг повезёт.
— Согласна. Вылезать отсюда сейчас неразумно. Но есть ещё одна проблемка… У нас нет ни цента. Для властей мы преступники. Обвинить профессора без веских доказательств мы не сможем. Так что, неизвестно, сколько нам придётся тут торчать, а запасов в доме больше чем на пару дней не хватит.
— Может, продадим перстень? По словам профессора, за него можно приличную сумму выручить.
— Рискованно, конечно… Он наверняка проходит по ориентировке, но попробовать можно. К тому же перстень поможет разъяснить хоть что-нибудь о тебе.
— Ага, сразу двух зайцев убьём.
— Будем надеяться, что всё получится. Только, пожалуйста, Джон, давай отложим это на утро. Совсем с ног валюсь, и голова уже ничего не соображает… — вяло ответила Элизабет, заметно разморённая от еды и тепла камина.
Глава 7
Проспали мы почти до полудня. Стресс отнял у нас последние силы, а в этой глуши мы чувствовали себя в полной безопасности и смогли расслабиться. После завтрака я принял предпоследнюю порцию лекарств.
Элизабет привела меня в комнатку на мансардном этаже, в которой был оборудован кабинет Дэниеля. Возле выходящего во двор окна стоял письменный стол, застеленный мягким пластиковым листом, из-под которого просвечивала большая фотография. С группового снимка весело улыбались два десятка человек, одетые в длиннополые мантии и забавные четырехугольные шапочки с кисточками. Среди них я заметил и Элизабет.
— Смотри, Бетти, это же ты! — воскликнул я.
— Ага. Это наш выпускной.
На столе стоял внушительных размеров монитор, рядом с которым лежали наушники и большой микрофон на подставке. Похоже, Дэниель был не прочь потрепаться с друзьями, находясь вдали от цивилизации. Мы уселись за компьютером и принялись прочёсывать интернет.
Первым, что попалось нам на глаза, был новостной ролик, в котором брали интервью у Дэвида Бриджела. Брат профессора стоял на крыльце особняка в окружении репортёров. Измученный журналистами и жарой, он вытирал выступившие на лысине крупные капли пота и усталым голосом отвечал на бесконечные вопросы.
«Владеете ли вы хоть какой-нибудь информацией о нарушителе?» — спрашивал суетливый журналист, тыча в лицо Бриджела-младшего микрофон.
«Да. Нам известно, что это особо опасный преступник Джон Сэведж. Под покровом ночи бандит проник в дом к известному учёному Горацио Бриджелу. Жестоко избив пожилого профессора и его помощника мистера Пикока, злодей выведал, где хранятся ценности, и похитил их».
«Был ли раньше замечен в преступлениях этот человек?»
«Правильный вопрос. Джон Сэведж уже не в первый раз попадает в поле зрения полиции. Это известный рецидивист с богатым криминальным прошлым. Он вооружён, опытен и очень опасен».
«Известно, где сейчас находится преступник?»
«К сожалению, нет. Сэведжу удалось взять в заложники ассистентку профессора Бриджела — мисс Стоун, что сорвало попытку его захвата. Прикрываясь заложницей, преступник ранил нескольких стражей порядка и ускользнул от преследования».
«Вот такие нешуточные страсти кипят в тихих предместьях нашего города, — репортёр театрально выпучил глаза. — Будьте бдительны. Посмотрите, как выглядят бандит и его несчастная жертва. Если у вас есть информация о преступнике, позвоните по телефонам, указанным под фотографией. За сведения о Диком Джоне и помощь в его поимке объявлена премия в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов…»
Когда на экране появилась фотография, я ахнул от удивления. На ней было запечатлено, как я схватил ошалевшую от ужаса Элизабет и куда-то тащу её. Похоже, одна из многочисленных камер видеонаблюдения, установленных в особняке профессора, зафиксировала момент, когда я спасал Элизабет от камнепада.
— Вот это шоу! Надо же, «Дикий Джон»! Если б я не знала всей правды, то решила бы, что ты воплощение абсолютного зла.
— Угу, — только и смог выдавить я, возмущенный изощрённой ложью.
— Что тебя искать? Ты же везде, просто звезда экрана, — грустно пошутила Элизабет. — Хорошо, что никто не знает о нашем убежище.
— Надолго ли? С такой шумихой особо не попрячешься… Нам нельзя терять ни минуты. Хотя, что это я? Мы… Тебе нужно идти в полицию. Зачем рисковать? Преступником объявлен только я. Да и затеряться одному проще.
— Смерти моей хочешь? Забыл, что профессор приказал и меня убить?
— Что-то я об этом не подумал…
— Эгоист! Проще ему «одному затеряться»… Да далеко ли ты скроешься с такой дырой в памяти? Нет уж. Теперь мы связаны до тех пор, пока не выберемся из этой передряги.
— Ну, ладно, ладно. Извини, если обидел, — стушевался я под напором праведного гнева, и мы устремились в глубины интернета на поиски перстня.
