Я тепло попрощался с командиром и понёсся собирать скромные пожитки. Через десять минут я уже был на площадке. Рекрутёр ждал меня у чёрного фарнолёта без опознавательных знаков.
— Как можно к вам обращаться, сэр? — спросил я, когда аппарат взмыл в воздух.
— Пока у вас нет допуска, называйте меня Чаком.
— Есть, сэр Чак. Могу я узнать маршрут или без допуска это тоже невозможно?
— Почему же, возможно. Мне приказано доставить вас на перевалочную базу, на Балканы. Дальнейшую информацию получите по прибытии на место.
Весь полет мы просидели молча. Видимо, скупому на слова провожатому больше нечего было сообщить, а я боялся спугнуть своё счастье.
Уже за полночь фарнолёт приземлился в Глазницах Предков у развалин какого-то древнего сооружения. Как оказалось, там находилась законспирированная воинская часть.
— Вам поручено возглавить новый отряд Мантикор, — сухо сказал Чак, сопровождая меня по коридорам. — Все претенденты прошли тщательный отбор. В основном это младшие офицеры и унтер-офицеры, ярко проявившие себя в боях. В казарму перевалочной части уже доставлено несколько ваших будущих подопечных. С остальными познакомитесь на учебной базе Мантикор, куда будете отправлены утром. Сейчас отдыхайте. В тумбочке рядом со своей кроватью найдёте форму. Спокойной ночи, — попрощался он, проводив меня до входной двери.
Я вошёл в помещение. В скромной, почти пустой комнате не было ничего, кроме тумбочек и кроватей, возле которых копошилось, как я насчитал, семь человек.
— Смирно! — крикнул увидевший меня солдат. — Старший офицер в подразделении!
Услышав команду, все вытянулись по стойке смирно.
— Вольно, вольно. Занимайтесь своими делами, — устало произнёс я и направился к свободной койке, которая стояла отдельно от других в дальнем конце комнаты.
— Сэр, — послышался голос за спиной. — Для меня большая честь служить под командованием легендарного мидкоммандера Блэйза.
Я обернулся и увидел поджарого младшего коммандера с тонкой, щеголеватой полоской усов. Что-то невероятно знакомое и родное было в голосе и хитрой улыбке этого бравого офицера. Я внимательно всмотрелся в лицо, пытаясь вспомнить, откуда оно мне знакомо. В глазах солдата мелькнула смешливая искорка, и от волнения он начал теребить ухо.
— Отто! Отто Клевиц! — озарило меня. — Брат!
Я вскочил с кровати и, схватив его в объятия, оторвал от пола.
— Думал, что уже никогда не свидимся.
— Тише, тише, Вик, — попытался он высвободиться. — Ты же меня так поломаешь, медведь.
— Это ж сколько времени прошло, дружище?
— Много… пожалуй, лет восемь.
— Как же ты изменился. Возмужал. Встретив на улице, не узнал бы. Да ещё эти дурацкие усики…
— А я тебя сразу срисовал. Когда меня пригласили в Мантикоры, я почему-то был уверен, что мы встретимся. Было бы несправедливо, если б наша общая мечта обошла тебя стороной.
— Я тоже рад, что мы оба добрались до нашей цели.
— Давно наблюдаю за твоими успехами, Вик. Эта операция со сбитой Небесной Крепостью, наверное, уже во всех учебниках есть. Для многих бойцов ты настоящая легенда. Вон, вся грудь фиолетовая, — кивнул он на мои награды.
— Не прибедняйся, — засмеялся я. — У тебя нашивок не намного меньше.
Всю ночь, стараясь не тревожить соседей, мы тихо болтали, вспоминая проведённое вместе время и рассказывая о жизни в последние годы…
Глава 28
База Мантикор пряталась среди скал Фарерских островов. Создатели учебного центра считали, что двенадцатимесячная муштра в суровых условиях этой местности поможет создать действительно лучших бойцов.
График был настолько плотным и насыщенным, что в первые месяцы нам казалось, будто некогда даже думать. Времени на сон и отдых катастрофически не хватало, но ни один из нас не роптал — все были довольны вновь приобретёнными умениями. Позже я привык к нагрузкам, а многие действия, отработанные до автоматизма, превратились в инстинкты.
Несмотря на то, что я с детства готовился в Мантикоры, потратил уйму времени на тренировки и перевернул горы разных данных, здесь я получил много бесценных навыков и знаний, связанных в основном со шпионской и диверсионной деятельностью. Нас обучали способам получения, обработки и защиты информации, шифрованию и дешифровке, вербовке, методам результативного общения, психологического воздействия на людей и противостояния ему, умению не оставлять следов.
Я считал себя большим знатоком боевых искусств, но о тех приемах, которые узнал здесь, даже не подозревал.
Мы осваивали особенности разных регионов и могли легко слиться с местным населением, не вызывая подозрения, спровоцировать локальные народные волнения и провести масштабные диверсии. Нас знакомили с методами ведения партизанской войны, учили, как не сломаться в плену.
Мы штудировали топографию и ориентирование, овладевали способами выживания в экстремальных условиях: на жаре и в холоде, в джунглях и пустыне, в воде и в горах. Теперь мы могли делать оружие и взрывчатку из подручных средств. Кроме углублённого изучения своей и вражеской техники, мы осваивали и древнюю, чтобы при необходимости даже в Глазницах Предков можно было обзавестись средством передвижения или пушкой.
Те способности и качества, которые мы здесь приобретали, переводили нас на новый уровень — уровень особых, избранных людей.
В последние дни подготовки мы с Отто частенько проводили время за обсуждением разных вопросов. В этот раз мы говорили о том, какой станет наша служба после учёбы.
— А представь, если б нам удалось похитить Петра Разумовского. Это было бы похлеще, чем освобождение Зилана, — делился я мечтами с другом.
— Ну, ты хватил, Вик. Любой скажет: это невозможно, — усмехнулся Отто.
— Почему это? — подзадоривал я друга деланным удивлением.
— Как это почему? Ну, во-первых, во времена операции «Аляска» всё удачно сложилось. Взрыв Ах-Пуча развалил Западников, и там наступил такой хаос, что было не до Зилана. Мантикоры, конечно, молодцы, что не упустили момента…
— А во-вторых?
— Во-вторых, Разумовский сейчас наверняка самый охраняемый субъект Альянса. Если б это было реально, Мантикоры уже давно провели бы операцию, не дожидаясь, пока мы закончим обучение. Ну и, в-третьих… Даже если мы что-то предложим, кто нас послушает?
— А если не пробовать и даже бояться думать об этом, то точно ничего не выйдет, — начавшийся с фантазии спор распалил меня. — Эх, придумать бы какую-нибудь хитрость и выманить Философа из его убежища…
— Ты серьёзно, Вик? Как? Что, что такое можно сделать?
— Давай подумаем, — не унимался я. — Устроим мозговой штурм. Набросаем разных вариантов, даже самых невероятных, а потом выберем, глядишь, что-нибудь да получится.
