— Она слепая.
— Я знаю, — ответила Грей. — Но мне трудно поверить, что Энглер… Она вздохнула.
Капли дождя размером с крупные виноградины бились о кузов машины. По небу прокатился раскат грома, но Грей даже не вздрогнула. Дождь растворял ее беспокойство, но был не в силах справиться с обжигающим, туго стягивающем область вокруг пупка ощущением. Обезболивающее уже не помогало, к тому же все, что она съела за день, — это сдобный бублик, да и она все еще на работе. И Шон Диксон все еще где-то поблизости, следит за ней.
Во всем виновата эта Изабель Линкольн или, кем бы черт побери, она не была.
— Изабель существует на самом деле, — сказала Грей, кивая. — И не существует.
Она была такой же как Грей — настоящей и ненастоящей одновременно. Но тогда, кто же воплощение той «истинной» Грей: Натали Грейсон или Натали Диксон? Или же она была более «настоящей», будучи Натали Киттридж, девочкой, которая закрывалась от реальности и пряталась в укромный уголок своего разума каждый раз, когда сводный брат или похотливый дядя прикасались к ней, каждый раз, когда мама (мамаша) Твайла добавляла немного водки в ее газировку? Была ли она более «настоящей» каждый раз, когда сотрудники органов детской опеки и попечительства силой оттаскивали ее от ножки кухонного стола в какой-нибудь лачуге, расположенной где-то в Северной Калифорнии? Или же «настоящая» Грей — это замужняя женщина, чья кровь стекает в сложенную горстью ладонь или разбрызгана по хромированным или зеркальным поверхностям, по автомобильным креслам, шкафчикам или лестничным клеткам?
Никто больше не бил Натали Диксон с тех пор, как она стала Грейсон Сайкс. А Натали Киттридж не голодала и не страдала от стригущего лишая и кандидоза с тех пор, как стала Натали Грейсон.
В тот непродолжительный период жизни, когда она была частью семьи Грейсонов, она смеялась и плакала, молилась и грешила.
Итак, какая же из всех этих версий была ближе всего к ее истинной сути?
Грей сидела в машине на кладбище Уолнат Хилл уже более часа, а ей все еще нужно было купить билет на обратный рейс в Калифорнию. Из-за внезапно разразившегося шторма в салоне арендованного автомобиля стало холодно. Ураган сместился к северу, и когда погода немного наладилась, над могилами младенцев, храбрых мужей и прекрасных женщин стали кружиться стайки стрекоз и бабочек. Новые семьи (не понимаю, это про бабочек и стрекоз или вообще уже отвлеченное предложение), одетые в белое, голубое и черное, пришли посмотреть, как очередная тысяча с лишним долларов исчезает на два метра под землю.
Изабель Линкольн была не выдумкой. Она существовала на самом деле, была такой же реальной, как и синяя бабочка, порхающая возле открытого окна Грей.
И Грей найдет ее и заставит заплатить за кражу денег, за кражу невинной личности маленькой девочки по имени Элиз (Элиза), за то, что она, возможно, убила Томми Хэмптона и Омара Невилла, за…
Ее мысли прервала вибрация телефона. Пришло новое электронное письмо.
Результаты генетического ДНК-теста. Лаборатория ДНК-диагностики «Ол оф ми».
Влажные ладони Грей зудели от нетерпения. Она забыла, что почти две недели назад отдала фиолетовую зубную щетку, а также образцы волос и ногтей в лабораторию ДНК-диагностики.
Генетическая родословная этнического происхождения первого человека показала следующее: 89,7 % — сахарави, 7,5 % — европейская раса, 2,3 % — восточноазиатская раса. Также ДНК-тест выявил возможную генетически обусловленную макулярную дегенерацию, но никаких генетических предпосылок развития болезни Альцгеймера или целиакии обнаружено не было. Согласно генетической базе данных «Ол оф ми» первый человек имеет 1102 родственника по ДНК.
Грей перешла по второй ссылке, прикрепленной к письму. Здесь этногенетическая расшифровка ДНК выявила 64,5 % наличия генов сахарави, 31 % европейской расы и 4,7 % восточноазиатской. У второго человека насчитывалось 766 родственников по ДНК.
Вероятно, что второй отчет по экспертизе ДНК был об Изабель. Иан считал свою девушку белой из-за присутствия в ее ДНК 31 % генов европейской расы.
ДНК-тест также установил, что у второго человека была троюродная сестра Даниэлла Слэдж из Роли-Дарем, Северная Каролина, и двоюродная сестра Алисия (Алиша) Келли из Окленда, Калифорния. В отчете были и другие родственники по ДНК, но Алисия была единственной двоюродной сестрой, значащейся в списке.
Грей позвонила Дженнифер.
— Привет, ты чего пропала? Кларисса по-прежнему злиться на тебя.
— А мне по-прежнему все равно. Лучше послушай. — Грей рассказала ей о результатах ДНК-теста Изабель Линкольн и о том, что у нее есть двоюродная сестра.
— Поэтому мне нужен адрес и телефон этой чики Алисии.
— Поняла, — пальцы Дженнифер застучали по клавиатуре. — Помнишь того парня Дилана, которого я встретила в клубе? Я тут пробила его по базе, и угадай что? Он продает ножи. Вот, нашла.
Она на одном дыхании выпалила адрес: Окланд, семьдесят вторая улица.
— И вот номер телефона, — его она тоже протараторила.
— Можешь посмотреть еще кое-что? — спросила Грей. — Можешь выяснить, ездила ли она в Белиз под именем Элизы Миллер? Кларисса уже искала информацию об этом, но по имени Изабель Линкольн.
— Сейчас посмотрю и перезвоню тебе.
— Спасибо, Джен.
— Ты скоро вернешься домой?
— Дом там, где твое сердце.
— Я не думаю, что Нику понравится то, сколько ты тратишь.
— Он дал разрешение на все.
Дженнифер фыркнула.
— Это неправда. Я знаю Ника лучше тебя, не забывай об этом. И я знаю, что, когда дело касается денег, то он тот еще скупердяй, особенно после субботнего ужина.
Грей вздохнула.
— Дай знать, если потребуется мое вмешательство, у нас с ним особые отношения.
Грей закатила глаза.
— Я дам тебе знать.
У нее урчало в животе, ведь она толком-то и не ела сегодня. На завтрак у нее был сдобный бублик, который она съела в крошечной столовой отеля. К тому времени, как она нашла маленькую, дешевую закусочную на Вулф Ридж Роуд, дождь лил как из ведра. Это была забегаловка с сальными окнами, на стенах которой были развешаны фотографии в старых рамках. На потолке крутился лопастной вентилятор, и все это великолепие украшала вывеска «Всемирно известная жареная курица». Официантка, низкая, толстая чернокожая женщина в скрипучих туфлях с бейджиком, на котором красовалось имя Лотти, проводила Грей почти до самого крайнего столика и вручила ей липкое меню.
Внутри был еще один посетитель, старый чернокожий мужчина. Он сидел на другом конце закусочной, за столиком возле музыкального автомата, исполняющего песню «Великий притворщик» группы «Плэттерс». В руках он держал кружку с кофе.
Грей заказала куриную отбивную в кляре с кукурузной кашей — единственное блюдо, что сама готовила дома. Это была лучшая еда, чтобы заесть таблетку. Она достала из сумки пузырек с обезболивающим и высыпала одну. Пока Грей ждала свой заказ, она просматривала ленту фотографий в телефоне и нашла страницы блокнота, которые она сфотографировала в офисе компании «Мейл Бокс».
