— Когда вы в последний раз разговаривали с Дианой?
— Где-то за неделю до того, как Ксавье застрелили, — сказала Алисия.
— И кто его застрелил?
Кэрол пожала плечами.
Алисия осушила свой стакан.
— Его мама обнаружила его труп в доме, который находился в Ричмонде. Его кровь была повсюду: на ковре, на дверной ручке и на выключателе…
Она последовала за кровавыми следами в ванную комнату, где Ксавье лежал мертвым в кроваво-красной ванне. Дом обыскали.
— Он спрятал деньги в двух сейфах, — сказала Алисия. — Там было около 175 тысяч долларов от продажи наркотиков. И все эти деньги были изъяты.
Грей побледнела.
— А не подозревали ли копы…
— Кого? Ди? — спросила Кэрол. — Нет. К тому времени ее судимость уже была погашена, и она не была поймана с поличным за что-то еще. Они опросили ее, и все на этом. Она уехала из Окленда и больше никогда не возвращалась.
— И с того момента больше не было арестов?
Обе женщины отрицательно покачали головой.
— Это дело и по сей день не раскрыто, — сказала Алисия.
Она скрывалась два года с того момента, как начала жить под именем Элиз Миллер.
Алисия покачала головой.
— Вы вообще можете представить, сколько она приложила усилий, чтобы провернуть все это?
— Она была отличницей, — сказала Кэрол. — Она играла на флейте и любила Винни-Пуха. Отец ее сидел дома. Я работала, но я водила ее на тренировки. Из ее старшего брата получился хороший человек.
Алисия стукнула ее по колену.
— Это не твоя вина. Некоторые дети такими рождаются.
Кэрол сказала:
— Да, — но покачала головой. — Я курила во время беременности.
— Тетя Кэрол, — сказала с трудом Алисия, — хватит. Не делай. — Она посмотрела беспомощно на Грей. — Она иногда так делает.
— Если бы она использовала все те свои мозги в школе, всю ту энергию, которую она тратила на то, чтобы обманывать и грабить людей, то она бы стала президентом Соединенных Штатов. Но она всего этого не сделала. Она лишь присвоила имя того умершего ребенка и другой бедной девочки. — Кэрол посмотрела на Грей глазами, полными слез. — Я не знаю, кто эта женщина.
Никто этого не знал.
Три года назад
Жива лишь наполовину
Временами ей казалось, что она не в силах справиться с пустотой, которую Шон Диксон оставил в ее душе, и она бессознательно начинала плакать.
— Ты в порядке? — спросил ее Доминик Рейдер, когда они стояли на террасе его прибрежного домика.
— А? — переспросила она, почесав бровь. Он указал на ее щеки. Она провела пальцами по лицу и увидела, что они мокрые.
Иногда они с Домиником гуляли по берегу, и ее соленые слезы смешивались с морским туманом.
Спрятавшись в гостевой комнате, она договорилась с «Рейдер Консалтинг» о расследовании нескольких дел. Узнав настоящий пол проститутки, пойманной с мужем клиентки, непроизвольный плач вернулся к ней вновь.
— Я схожу с ума, — сказала она однажды Доминику после ужина. — Мой мозг начинает деградировать.
Провалившись в кресло с широкими подлокотниками и высокой решетчатой спинкой, он взглянул на нее, а затем осушил свой стакан виски.
Она направила взгляд обратно к океану.
— Не то чтобы я хочу вернуться…
Ее глаза были наполнены слезами. Она рыдала. Как же она устала плакать.
— Может, тебе стоит поговорить с кем-нибудь об этом, — сказал он. — Я заплачу.
— У меня есть деньги.
— Ты не должна их тратить. Тем более если планируешь начать все заново. Я имею в виду, тебе понадобится немало денег, чтобы создать новую личность.
— Да, — сказала она и закрыла лицо ладонями, сжав его силой. После она сделала глубокий вдох, чтобы дать отпор безумию у ворот своей души. Всего двести шестьдесят семь глубоких вдохов, и она перестала сжимать лицо и присоединилась к Доминику, который прогуливался вдоль берега.
Они так много гуляли, что протоптали весь песок.
Доминик познакомил ее с Шонель Креспин, психологом с каштановыми дредами и идеально белыми зубами.
— Как мне к тебе обращаться? — спросила женщина. — Кроме «подружка Ника»?
Она думала о своем имени и обо всех тех именах, которые ей нравились в детстве: Лола, Лаки, Дини, Скарлетт, Джо, Пиппи, Лея…
— Грей, — сказала она совершенно естественно. — Грейсон Сайкс. Сайкс — от слова «психология»: «Ты думал, что я тот, кем я был раньше, но я уже другой».
Когда она повторила свое имя еще раз, что-то внутри нее колыхнулось, затем вырвалось наружу и разбилось на части. Десять минут спустя ей полегчало.
После того как Шон Диксон пропал, Грейсон видела его лишь однажды. Это была случайная встреча на бульваре Сепульведа, недалеко от Калифорнийского университета и федеральных зданий, в которых размещался Госдепартамент. Он знал, что искать ее нужно в паспортном столе. Но как он понял, что искать ее нужно было именно в Лос-Анджелесе?
— Догадался, — сказал ей Ник. — Город всего в четырех часах езды, да и он, наверное, искал тебя не только в Калифорнии, а и в Аризоне, Юте и Колорадо. Он тебя видел?
Она покачала головой.
— Я была в автобусе, да и стекла были тонированы.
Когда она увидела своего мужа, караулившего ее на противоположной стороне улицы, у нее буквально перехватило дыхание. Он явно оправился от того удара ножом и ходит с той же ровной и самоуверенной осанкой, как и прежде. Ее колени стали непроизвольно сгибаться, и она схватилась за поручень.
Два раза в неделю Грей снились кошмары, и каждый раз Нику приходилось ее трясти, чтобы привести в чувства.
Однажды ей приснилось, что Шон с лицом ксеноморфа из фильма «Чужой» душил ее на пляже. Эти его зубы, цилиндрический череп… Даже облегчение от пробуждения не смогло избавить ее от ощущения страха. Все, что она могла делать, это прижимать Ника к себе все крепче и крепче, и ждать, когда в комнату пробьется яркий солнечный свет, который наконец сотрет все воспоминания о ночном кошмаре.
Грей жила в гостевой спальне Ника почти год. Она ела за его счет. Он платил за ее встречи с психологом. Она даже начала судебный процесс, чтобы стереть воспоминания о своей прошлой жизни, и стать наконец той, кем она хочет, — все за деньги Ника.
— Мне нужно купить один из тех комбинезонов, — сказала Грей перед судебным слушанием. — Вроде тех, что носят гонщики, со всеми этими пришитыми спонсорскими названиями. Я уверена, тебе понравится.
Его поначалу бегающий взгляд быстро успокоился.
