– Как вообще можно быть таким злобным?
Элли села на диван, прямо под стену с фотографиями, на которой висело и несколько наших снимков.
– Что произошло?
Ответить внятно я не могла – не в такой ярости. А она не стихала. В этот момент мне правда очень хотелось по чему-нибудь ударить. Желательно по твидовому костюму профессора Уолдена. Или по его подлому бородатому лицу.
– Этот хренов любитель твида!
– Раньше твои оскорбления были лучше, Доун, – раздался откуда-то из глубины квартиры голос Кейдена.
– Поцелуй меня в зад, Кейден! – так же громко откликнулась я, а потом испуганно взглянула на Элли. – Я не это имела в виду, клянусь.
Она лишь ухмыльнулась.
– Боже, по-моему, я еще никогда ни на кого так не злилась. Меня трясет от ярости. Видишь? – Я вытянула в сторону Элли обе ладони.
Было слышно, как дверь в рабочую комнату Кейдена с тихим скрипом приоткрылась шире.
– Мне запереть Спайди? Вдруг ты сдерешь с него шкуру в таком бешенстве.
Я скрестила руки на груди, чтобы они перестали дрожать.
– Хочу научить Спайди есть людей, а потом натравить его на профессора Уолдена. Можно?
Из комнаты Кейдена донесся тихий смех, и я резко обернулась. Позади Кейдена, стоящего в дверях, за огромным письменным столом сидел Спенсер. Перед ним ярко светились два монитора, он сидел спиной к нам и не поворачивался. Я уже несколько дней с ним не виделась.
Думаю, мне нужна дистанция.
Свою машину он забрал днем в воскресенье, когда я еще крепко спала, отдыхая после ночи. Сойер вручила ему ключи, и он тут же ушел. Соседка сразу забросала меня вопросами, что между нами. Я не отвечала и вместо этого безостановочно думала о том, что случилось прошлой ночью. Я действительно волновалась за Спенсера. С большим трудом мне пришлось заставлять себя уважать его личную жизнь, но мысленно раз за разом я прокручивала в голове эти события.
Что произошло у него в семье? Почему отец как будто бы презирал его? Что было в той комнате? Еще ни разу я не видела его таким раздавленным, как той ночью, и хотела знать, что с ним происходило. Хотела поддержать его. Хотела снова стать ему подругой, но боялась, что в ближайшее время он этого не позволит. Не после того, что я ему наговорила.
Оторвав взгляд от его спины, я уставилась в пол.
– Что такого сказал профессор Уолден, от чего тебе так вынесло мозг? – спросил Кейден.
Я сделала глубокий вдох и пересказала им все дрожащим голосом.
– Что? – вырвалось у Элли, и Кейден тоже помрачнел.
– Тупой ублюдок.
– Может, мне и правда стоит сменить предмет, – вслух рассуждала я, опускаясь на диван рядом с Элли.
– Этого ты точно не будешь делать. Тогда он победит, а нам это не нужно, – ответила она и переплела наши пальцы.
Я вздохнула и положила голову ей на плечо. Возникло желание заплакать, но за несколько месяцев я не проронила ни одной слезинки. И когда это произойдет в следующий раз, то уж точно не из-за идиота вроде профессора Уолдена.
– Ничего страшного, если я сегодня не буду готовить? – спросила я и подтянула ноги к себе.
– Конечно. Можем заказать доставку или сходить куда-нибудь поесть. Что захочешь.
– Я хочу пиццу. И мороженое. И шоколад. И измазать машину профессора Уолдена пеной для бритья, а потом забросать яйцами.
Элли захохотала:
– В такой последовательности?
Я кивнула, не поднимая голову с ее плеча:
– Именно в такой последовательности.
– Для начала хватит просто пиццы? – осведомился Кейден.
Я так яро закивала, что цветочки у меня на голове запрыгали.
Час спустя я уже сидела на полу между ног у Элли, потому что Кейден вечно пилил меня, если я пачкала диван, и стучала ладонями по столу в гостиной. Кейден принес сразу четыре тарелки и поставил две из них передо мной и Элли. При виде растекающегося сыра у меня потекли слюнки.
– Спенс, заканчивай прятаться от Доун и тащи свою задницу сюда, – громко прокричал Кейден.
Мое лицо приняло почти такой же цвет, как соус в пицце.
– Спасибо, Кейден.
– Разберитесь уже как-нибудь. Эта супружеская ссора невыносима, – откликнулся тот и сел.
Не знаю, на что я рассчитывала. Во всяком случае, не на улыбающегося Спенсера, который бодро вошел в гостиную. Он выглядел как обычно. Веселые искорки в глазах, озорная улыбка на губах и ручка в руке, которой он безостановочно щелкал. Он был… просто Спенсером.
За исключением того факта, что избегал моего взгляда.
Он сел к нам, и мы начали есть. Элли включила эпизод сериала, в котором я практически не понимала героев из-за шотландского акцента. Вместо этого мой взгляд снова и снова устремлялся к Спенсеру. С поразительной скрупулезностью он снял начинку со своей пиццы, положил в рот, а пустое тесто съел в самом конце. Они с Кейденом обсуждали походы в горы и какие-то новые отражатели, которые планировали купить. Он шутил, острил и смешил Элли и Кейдена. А мне никак не удавалось соотнести этого Спенсера с тем человеком, который еще в конце недели сказал мне, что в его жизни уже ничего не наладится.
Как он это делал?
После того как мы доели, Спенсер начал убирать со стола. Взяв наши тарелки, он понес их на кухню. Элли толкнула меня ногой в спину. Я запрокинула голову, и, когда взглянула на подругу, та кивнула в сторону кухни.
Шикарно. Даже наши друзья заметили, что что-то не так.
Вздохнув, я поднялась и собрала грязные салфетки. В тот момент, когда я переступила порог кухни, Спенсер как раз наклонился, чтобы убрать посуду. При этом край его серой водолазки задрался и обнажил полоску слегка загорелой кожи. Меня охватило желание к нему прикоснуться. Я уже чуть ли не протянула руку.
А потом отрывисто выдохнула, и он застыл. Машинально поставил последнюю тарелку в посудомойку и выпрямился. Я выбросила смятые салфетки и облокотилась спиной на столешницу.
– Что такое? – спросил он, не глядя на меня.
Как неожиданно холодно это прозвучало. Как будто его хорошее настроение умерло по пути на кухню и теперь покоилось под толстым слоем льда.
– Подумала, может, ты захочешь поговорить, – аккуратно произнесла я, рассматривая его плечи и обводя взглядом линии швов на его рукавах. Ткань обтягивала его торс, и мне было отчетливо видно выступающие мышцы на спине.
Он набрал полную грудь воздуха:
– Я не хочу говорить.
– Спенсер, я просто хотела тебе предложить…
Он развернулся:
– Черт, Доун, я не хочу с тобой разговаривать! Почему до тебя никак не доходит?
