Спенсер захохотал:
– Что такое?
Он усмехнулся, глядя на меня:
– Если бы я знал, как ты любишь воздушные шарики, то уже бы давно их тебе подарил.
– Нет ничего более классного, чем воздушные шары с гелием, Спенс.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, и все вокруг меня померкло. Остался лишь блеск в его глазах, и мой взгляд опустился на его губы. Улыбка была озорной, но искренней – такую не у каждого увидишь.
Как ему это удавалось? Спенсер таскал на своих плечах гору проблем – он сам мне об этом сказал. И тем не менее он пришел сюда и казался одним из счастливейших и радостных людей на свете. Парень, которым он был в данный момент, вообще ни о чем не беспокоился. Но я знала, что в действительности все выглядело совсем иначе. Меня в равной степени восхищало и тревожило, как он притворялся перед своими лучшими друзьями. И при этом даже не создавалось впечатления, что он играл. Спенсер не обманщик, если он радовался или был счастлив, то все ясно это по нему видели, прямо как сейчас. Мне очень хотелось понять, что происходило у него внутри.
Когда я вновь подняла взгляд, блеск в его глазах сменился чем-то другим. В горле у меня пересохло, а в желудке образовался узел.
Нас отвлекло покашливание Скотта, и я судорожно уткнулась в свой список, чтобы зачеркнуть следующий пункт. Волосы спадали на лицо и, надеюсь, скрывали румянец, которым пылали мои щеки.
Глава 16
– Блейк, сделай стойку на руках. – Профессор Гейтс приглашающим жестом указал на стену.
– Боюсь, я не смогу, Нолан, – ответил мой однокурсник.
– Боюсь, тебе все равно придется попробовать, – невозмутимо ответил Нолан. И снова показал на то же место. – Можешь опираться на стену.
Блейк тяжело поднялся и подошел туда, куда ему велели. Потребовалось три попытки, прежде чем у него получилось сделать наполовину правильную и не особо презентабельную стойку. Лишь после этого профессор Гейтс кивнул и разрешил Блейку опять сесть к нам в круг на полу.
Стойка на руках была наказанием за невыполненное задание. Шло мое третье занятие у Нолана, постепенно я к нему привыкала и начинала чуть лучше понимать своего преподавателя. Причем это не означало, что я больше не считала его сумасшедшим – он им был. Абсолютно чокнутым.
В этот день он снова надел свое серое пальто со складками, а под него – футболку с огромным лицом Джастина Бибера. Не сексуального татуированного двадцатиоднолетнего Джастина Бибера, который представлял бренд Calvin Klein, а молодого, шестнадцатилетнего Джастина Бибера со стрижкой под горшок. Под картинкой значилось: Justin Bieber is my boyfriend
[5]. Я просто не смогла не рассмеяться в голос, когда вошла в аудиторию. И тут же испуганно прижала руку ко рту, но Нолан все равно увидел и выглядел при этом довольным. Понятия не имею, как лекция могла быть вот такой.
Тем временем Блейк с пристыженным видом опустился на свое место. По всей вероятности, наказание подействовало. Нолан продолжил как ни в чем не бывало.
На этом занятии мы выполняли упражнение, которое Нолан называл «Литературным телефоном». Мы должны были сочинить текст-описание примерно на полстраницы и передать его своему соседу слева. А тот текст, который дальше получим сами, – переписать в максимально бессмысленном и скучном стиле. Это следовало проделывать с каждым следующим текстом, пока все не получат обратно свои собственные листки, и наконец нам предстояло зачитать вслух первый и последний варианты своего сочинения и проанализировать, что изменилось в результате переработки.
К тому моменту я уже оттаяла и не боялась зачитывать то, что написала. Когда сидишь в уютном кругу на разложенном на полу пледе, который принес Нолан, это дается без особого труда. Кроме того, нас всего шестеро – небольшой круг лиц, с которыми я уже нашла общий язык. А лучше всех я поладила с Эверли, девушкой с черными волосами, стрижкой боб и голубыми глазами. Мы уже договорились как-нибудь встретиться и попить вместе кофе.
В конце Нолан сел к нам на пол и сложил руки на коленях.
– Чему вы научились на этом занятии? – задал вопрос он.
Через некоторое время Джейми ответил:
– Думаю, что тексты должны быть сбалансированными. После того как ты сказал, что надо написать описательный текст на любую тему, все так расстарались, что первые варианты оказались слишком перегружены прилагательными.
Нолан кивнул и улыбнулся:
– Абсолютно верно. Еще кто-нибудь?
– Прилагательные – это не всегда плохо, но все-таки их необходимо использовать для усиления какого-либо эффекта. Последние тексты, которые мы читали, звучали довольно однотонно и, скорее всего, не подошли бы для художественного произведения, – осторожно произнесла я и почувствовала, как быстрее забилось сердце. Боже мой, я сказала всего два предложения. Тело, пожалуйста, сбавь обороты.
– Именно! Очень хорошо, Доун. – Нолан хлопнул в ладоши и откинул волосы с лица. Из его коротенькой косички опять выбилась половина прядей.
Мы еще немного поговорили об описаниях, различиях между людьми и предметами, и не успела я опомниться, как мой третий семинар «Писательской мастерской» подошел к концу.
– Доун, я бы хотел задержать тебя еще на минуту, – объявил Нолан, когда мы встали и сложили его плед.
Меня тут же бросило в пот, а сердцебиение сбилось с ритма. Я понимала, что этот человек не сделает мне ничего плохого, и тем не менее мне мгновенно стало жарко и холодно, когда пришлось подойти ближе. Даже дыхательные упражнения, которые я привыкла выполнять перед лекциями, не помогали.
Один за другим другие студенты покидали зал, а я направилась к преподавателю, крепко сжимая лямки рюкзака.
– Да, профессор Гейтс? – спросила я и сама заметила, как тонко и слабо прозвучал мой голос.
– Нолан, – на автомате поправил меня он.
Сейчас я уже сообразила, почему другие стали называть его по имени. Очень раздражает, когда тебя постоянно поправляют.
– А, вот они где, – воскликнул он и с довольным выражением на лице выловил несколько бумажек из бардака у себя на кафедре. – Я прочел задания, которые ты сделала.
Я настороженно и терпеливо ждала, пока он рассортирует стопку и поднимет взгляд на меня. Гейтс откинулся на спинку стула и положил ладонь на гладко выбритый подбородок.
– Эти тексты, – произнес он и вновь поднял листы вверх, – просто отличные. У тебя большой талант, Доун.
У меня открылся рот, потом опять закрылся.
– Что? – прохрипела я.
Нолан пролистал страницы, перевернул назад один листок и пробежал глазами следующее задание, которое я прислала ему по электронной почте.
