– Если вы не против, я бы лучше осталась здесь, – тихо сказала я.
Опираясь спиной на стену, за которой находился Спенсер, я по какой-то причине ощущала себя… в большей безопасности, если в этом вообще есть смысл. Мне хотелось быть с ним. Так близко, как он позволил. Пусть это и означало, что нас разделяла стена.
– Конечно. Дай нам знать, если что-то понадобится, – добавила миссис Косгроув. После этого она взяла под руку своего супруга и повела его по коридору в направлении лестницы.
Время шло. Я слышала голос Спенсера и тихие всхлипывания Оливии. Подтянув колени к груди, я обняла их руками. Рано или поздно на второй этаж вернулась миссис Косгроув и принесла мне стакан своего горячего шоколада. Я благодарно ей улыбнулась, притом что меня не покидало чувство, что ей самой горячий шоколад требовался намного больше, чем мне.
– Спасибо, что приехала с ним, – произнесла она и мимолетно потрепала меня по плечу. – Он наверняка этого не признает, но я думаю, ему идет на пользу то, что у него есть человек, с которым можно об этом поговорить.
С этими словами она снова оставила меня одну. Не сводя глаз с шапки сливок, я покачала головой.
Если бы она только знала.
Спенсер хоть и говорил со мной, но не о своей семье. Мы обсуждали все, кроме Оливии. В последние недели я категорически запретила себе доставать его расспросами. Что касалось этой темы, у нас действовала негласная договоренность.
Я выпила шоколад, позволив ему согреть меня изнутри. Ноги затекли, а попа начала болеть от долгого сидения на полу, но мне было все равно. Единственное, что имело значение, – это то, что Спенсеру не придется ехать домой одному. Слишком хорошо я помнила, каким измученным он выглядел в прошлый раз, и до сих пор ощущала отголосок боли, которую вызывал во мне его вид.
Поздно ночью дверь в комнату Оливии распахнулась. В моем поле зрения появились ноги Спенсера. Я подняла на него взгляд, не уверенная в том, как он себя сейчас чувствовал, нуждался во мне или нет.
– Ты еще здесь, – тихо сказал он. Глаза у него потемнели. Спенсер казался бесконечно измотанным. Там, где обычно всегда виднелся по меньшей мере намек на улыбку… не было ничего. Он словно выдохся. Как будто всю его жизненную энергию высосали за несколько часов.
– Я ждала тебя, – прошептала я, боясь разбудить Оливию.
Спенсер смотрел на меня непроницаемым взглядом. Затем без единого слова пошел по коридору. Я быстро вскочила и побежала за ним. Он спустился вниз по лестнице, чтобы попрощаться с родителями. От настроения между ним и отцом веяло ледяным холодом, в воздухе повисло ощутимое напряжение, которое пыталась исправить мать. Стало ясно, насколько в этом отношении сын походил на нее. Среди наших друзей он тоже всегда был тем самым человеком, который сглаживал углы, если ситуация накалялась. Я узнавала в Спенсере многое, что он перенял от матери.
Миссис Косгроув обняла и меня тоже, когда мы прощались. Все это как будто промелькнуло мимо меня на огромной скорости. После того как мы вышли, Спенсер закинул руки за голову и пару минут просто стоял возле дороги. Закрыв глаза, он делал глубокие вдохи и выдохи. А я наблюдала за тем, как поднималась и опускалась его грудь.
На обратном пути я его за руль не пустила. Встала со скрещенными руками перед водительской дверью. Думаю, у него уже не осталось сил на меня злиться – он сам отдал ключи. Так же, как и тогда, во время поездки он не открывал глаз. Не знаю, спал ли он или притворялся, но мне это было и не важно. Главное, что он получил немного покоя.
Я медленно ехала обратно в Вудсхилл и потратила на это два с половиной часа. Было почти три часа ночи, когда я повернула на улицу Спенсера и припарковалась. И уже собиралась его будить, как внезапно он сам быстро отстегнул ремень.
– Можешь опять взять машину в общежитие, – сказал он. – Я заберу ее завтра. Или послезавтра.
Вытащив ключ из замка зажигания, я качнула головой:
– Сейчас я тебя одного не оставлю.
Рот у Спенсера открылся, после чего опять захлопнулся. Он откашлялся, стараясь избегать моего взгляда.
– Мне бы хотелось, чтобы ты поехала домой.
– А мне бы хотелось, чтобы ты прекратил постоянно меня прогонять. – Я перегнулась над центральной консолью и на этот раз лишила его возможности сбежать. Моя ладонь легла на его щеку, заставив посмотреть на меня. Затравленный взгляд буквально переполняли эмоции, которые он вечно прятал.
– Ты не можешь всегда лишь отдавать, Спенс. Я здесь и никуда не уйду, пока тебе не станет лучше, – проговорила я тихо, но настойчиво.
Он с трудом сглотнул.
– Я в тебе не нуждаюсь.
– Мы друзья. Друзья утешают друг друга, когда им плохо.
– Не надо читать мне лекции о дружбе. – Теперь к нему вернулась злость.
Хорошо. Это лучше, чем измученный Спенсер, который собирался от меня сбежать.
– Видимо, надо, если до тебя не доходит, что в таком состоянии я тебя одного не оставлю.
– Я просто хочу побыть в тишине. Что в этом непонятного? – холодно ответил он.
– Почему?
Он нахмурил лоб:
– Потому что я не заслуживаю твоего утешения, Доун.
– Почему ты вечно это твердишь? – неверяще спросила я.
– Ты просто не понимаешь.
– Да. Я правда не понимаю. – Я распахнула водительскую дверь, обогнула машину и направилась к его дому, не обращая внимания на то, идет он за мной или нет. Потом отперла замок и шагнула в коридор. Снять куртку не успела, потому что Спенсер схватил меня за плечи и развернул.
– Уходи, Доун, – сказал он опасно тихо. Он поймал меня за руки и не давал расстегнуть молнию.
– Не повезло тебе. Я остаюсь, – прорычала я.
– Перестань быть такой упрямой. – Один мускул на его щеке дернулся.
– Только если ты перестанешь вести себя как вздорный мальчишка, который отказывается от помощи.
– Мне не нужна твоя чертова помощь! – взревел он.
Я сильно вздрогнула. Спенсер тут же убрал от меня руки. От отступал назад, пока не врезался в комод в коридоре. Тот подозрительно пошатнулся. Спенсер спрятал лицо в ладонях, плечи у него задрожали.
Теперь мне стало безразлично, попытается ли он меня оттолкнуть. За пару шагов я оказалась возле него и обхватила его руки. Я крепко сжала его пальцы и потянула их от лица, чтобы он посмотрел на меня. В свой взгляд я вложила всё. Не только сострадание и беспокойство о нем, а просто всё. Я надеялась, он поймет, что может мне доверять. Что я здесь ради него и ему не нужно меня отталкивать.
– Пожалуйста, впусти меня, – прошептала я.
Я заметила момент, когда в нем образовалась трещина. Что-то во взгляде раскололось и отразилось в его позе. Спенсер Косгроув, который постоянно был рядом, когда кто-то в нем нуждался, и стал для своих друзей надежной опорой; Спенсер, который раз за разом заражал всех своей жизнерадостностью и всегда больше отдавал, чем получал, сломался у меня на руках.
