– Не знаю, – честно призналась я.
– Не прячься. Тебе это совсем не нужно.
– Спасибо, Скотт.
– Не за что. Если ты действительно хочешь заниматься этим профессионально и нацелена на карьеру в этой сфере, то мы могли бы тебе помочь. Кейден разбирается в программировании, графическом дизайне и так далее, мы можем создать тебе профессиональный сайт, а я займусь маркетингом. И если решишь отправить заявки в издательства, я мог бы их прочесть.
Я представила себе, каково было бы увидеть книги с моим именем на полках книжных магазинов. По коже побежали мурашки, но в тот же миг накатила тошнота. Открыто показав свое имя и лицо в интернете, я стану более уязвимой и ранимой. Когда в прошлый раз пришла отрицательная рецензия, Спенсеру пришлось меня успокаивать.
– Думаю, прямо сейчас к такому еще не готова. Мне и так стоило огромных усилий рассказать об этом вам, – помедлив, ответила я.
– Прекрасно понимаю. Я просто предложил. Потому что ты не одна, тебе ведь это известно? – Скотт ткнул меня в бок.
Я сделала глубокий вдох. Развязались следующие веревки. Мне почти не верилось, что друзья так хорошо отреагировали.
– Так, я заказала себе электронную книгу, – торжественно объявила Элли. – С какой новеллы начинать?
У меня на губах появилась широкая улыбка. Впервые я советовала свои истории без стыда и ограничений.
После того как Скотт и Элли ушли, я поехала за покупками. Затем вернулась в общежитие с огромным пакетом, начала раскладывать все на полу. К тому времени домой уже вернулась Сойер и включила одну из своих виниловых пластинок, поэтому в нашей комнате гремел рок. Между нами царило мирное молчание. Она сидела за своим раскладным столом и обрабатывала фотографии с кучей одежды (если я правильно поняла), пока я захламляла половину пола материалами для поделок.
Я сделаю скрапбук для Оливии.
У сестры Спенсера через неделю день рождения, и после всего, что он о ней рассказывал, мне непременно захотелось подарить ей что-нибудь от сердца. Конечно, я не потянула бы покупку со Спенсером iPod или док-станции, но это было и не нужно.
В копировальной комнате университета я распечатала парочку цветных картинок с любимыми певцами и группами Оливии, но еще и несколько фотографий Спенсера и нашей поездки в Куз-Бей. На одном снимке Кейден как раз падал в фонтан ботанического сада, и именно это делало фото неповторимым. Итан, Элли и Моника испуганно вытаращились на Кейдена, а Спенсер единственный повернул голову в другую сторону и смотрел на меня. Прекрасный снимок, глядя на который, я словно согревалась изнутри.
Помимо прочего, я распечатала изображения любимых мест Оливии в Портленде, о которых говорил Спенсер. Среди моих покупок находились блестки, цветная бумага и фломастеры, которыми я планировала записать в альбом тексты некоторых значимых песен. Пускай это всего лишь мелочь, но я все равно надеялась, что она ей обрадуется и не сочтет безвкусицей.
Я отправила сообщение Спенсеру. Мы редко переписывались по СМС – он из тех парней, которые отвечают одним словом и предпочитают звонить по телефону, – но, после того как мы с ним не виделись два дня, он обязан через это пройти. Сфотографировав груду мелочей для скрапбукинга, я послала ее ему вместе со смайликом. Ответ пришел немедленно.
«К тебе вломились грабители?»
Я ухмыльнулась.
«Нет, я решила кое-что смастерить».
Теперь ответом мне стал снимок его руки, заляпанной белыми пятнами. Судя по всему, в данный момент он работал с гипсом над своей скульптурой, из которой делал огромную тайну. Затем прилетела еще одна фотография, на которой он стоял перед испачканным яркой краской столом. Спенсер встал прямо перед скульптурой и сфотографировался сверху с широченной улыбкой на лице. Пара-тройка брызг гипсового раствора попала ему на подбородок и щеки, а от скульптуры мне удалось различить лишь маленький белый уголок, выглядывающий сбоку из-за головы Спенсера.
Я повторила за ним и сделала свое фото перед альбомом, от которого торчал только краешек.
Он ответил селфи перед скульптурой, которая однозначно представляла собой задницу в натуральную величину. Он все еще ухмылялся, и большие ямочки на щеках выглядели так, что их хотелось укусить. Дальше последовала фотография, где создатель скульптуры показывал средний палец. Я снова засмеялась.
«Мне казалось, вопрос с попой снят».
«Лучше не пиши мне в одном СМС слова «попа» и «снять». А то у меня возникают неправильные мысли».
Я уже собиралась ответить, когда пришло новое сообщение.
«Разве что ты хочешь, чтобы у меня возникли неправильные мысли».
И мне действительно хотелось, чтобы у него возникли неправильные мысли. Нет смысла это отрицать. Только я начала печатать, как мобильник завибрировал. Я сразу приняла вызов.
– Ты и в самом деле не умеешь переписываться, – поддразнила его я, улыбаясь деталям альбома. Наплевать, что обо мне подумает Сойер. Откровенно говоря, мне было наплевать на все, лишь бы сохранилось это ощущение. Я чувствовала себя такой легкой, словно взлетела ввысь.
– Доун?
Больше я не летела. Я превратилась в камень, который с бешеной скоростью несся на землю.
– Это я, Нейт.
Глава 31
– Что тебе надо? – С каждой секундой душа словно пустела, и то же самое сейчас звучало в моем тоне.
– Поговорить с тобой, – у него вырвался приглушенный смех.
Я знала этот смех. Я любила этот смех много лет. Сейчас он вызывал у меня приступ дурноты.
– Мне хотелось услышать твой голос.
– О’кей. Теперь услышал. Пока.
– Не клади трубку. – В его голосе отразилась паника, и я закрыла глаза. – Пожалуйста. Не клади трубку.
Через динамик телефона я слышала его дыхание и ощущала острую необходимость швырнуть смартфон в стену. Со всей силой.
– Мне… мне нужно тебе кое-что сказать.
Я скрипнула зубами. И заметила, что Сойер зашевелилась, только когда соседка опустилась рядом со мной на пол.
– Всё в порядке? – прошептала она.
Я покачала головой. Единственное, на что оказалась способна.
– Мне тебя не хватает, Доун. Я скучаю по тому, что было между нами. Ты была моей лучшей подругой, и я хочу, чтобы ты знала…
– Заткнись.
– Я совершил огромную ошибку. И уже это понял. И мне грустно, что после такого долгого времени ты больше не хочешь быть частью моей жизни. Мы же…
– Хватит, Нейт, – опять перебила его я ледяным тоном.
Он умолк. В трубке повисла тишина. Меня трясло. От ярости или от чего-то другого, трудно сказать. Еда вдруг начала давить на желудок, а руки и ноги закололо. Словно тысячи пауков бегали по голой коже.
