Вероятно, действительно настало время доверить ей все. На самом деле все, без исключения. Элли моя лучшая подруга. Я не хотела, чтобы она меня жалела. Однако в этом нет ничего предосудительного, это бы лишь показывало, что она обо мне волнуется. Что я ей дорога. Я все еще помнила, как она открылась нам со Скоттом и как я тогда ею гордилась. Было приятно помогать ей и поддерживать. Так и поступают настоящие друзья.
Поэтому я начала рассказывать все Кейдену и Элли. Удивительно, но в этот раз мне удалось не заплакать. Элли же, напротив, ревела как белуга.
Рассказывать о своих новеллах было, несомненно, легче. А это кое о чем говорит. Периодически мне приходилось останавливаться и делать несколько глубоких вдохов и выдохов, поскольку едва получалось выговаривать слова.
Кейден все время чертыхался. Его злость на меня испарилась, вместо этого он ругал Нейта всеми возможными словами. Я выложила им обоим все. Абсолютно. И хотя после этого я чувствовала себя более уязвимой, чем когда-либо, оказалось, хорошо поделиться всеми своими тайнами.
– Вчера вечером… я была уже просто не в своем уме. Звонок Нейта полностью выбил меня из колеи. Все словно вновь стало как в прошлом году. Я не выдержала, – закончила я.
Элли провела рукавом по глазам:
– Понимаю. И я уверена, что Спенсер тоже поймет, если ты ему об этом расскажешь.
– Я худшая подруга на свете. – Мне не удавалось точно вспомнить все, но глубоко в душе я понимала, что сильно облажалась.
– Ты должна это исправить, Доун. Он… – Кейден искал подходящее слово. – По-моему, он вчера не очень хорошо это воспринял. Из-за дня рождения Оливии он и так на нервах, а такое явно не пойдет ему на пользу.
– Конечно. – Пусть еще понятия не имела, как, но я все исправлю.
Он открыл дверь только после второго звонка. Волосы были влажными и встопорщенными, а аромат его геля для душа щекотал мне нос. Несмотря на то что Спенсер выглядел свежим и бодрым, я отчетливо видела темные круги у него под глазами.
Без единого слова он отошел в сторону и распахнул дверь. Если его и удивил ярко упакованный подарок у меня в руках, то виду он не подал.
Спенсер пошел на кухню и достал бутылку воды из холодильника. Потом встал ко мне вполоборота.
– Обезболивающее нужно?
Я пристыженно качнула головой. У Элли я уже выпила одну таблетку, прежде чем уйти домой, чтобы захватить подарок Оливии и смыть со своего тела отвратительный запах вчерашнего дня.
Кивнув, Спенсер открыл воду. Затем опять закрыл. Повторил то же самое несколько раз. Он крутил пластиковую бутылку в руке и рассматривал голубой логотип. Взгляд был темным и разочарованным, так что заготовленное извинение внезапно показалось мне просто недостаточным.
Я сделала шаг к нему, медленно, потому что его вид казался настолько чужим и странным, что я не знала, как себя с ним вести. Потом аккуратно коснулась его руки, и он вздрогнул. Это было похоже на удар в грудь.
– Спенсер, я поступила как идиотка. Пожалуйста, прости меня. – Слова звучали пресно, и я видела, что они совершенно его не тронули.
Он избегал моего взгляда и вместо этого продолжал изучать надписи на бутылке.
Я собиралась снова к нему прикоснуться, но на этот раз он поймал меня за запястье и удержал.
– Пожалуйста, не надо. – Как будто обжегся об меня, он отпустил мою кисть и снова отвернулся от моего взгляда.
– Я не хотела сделать тебе больно, – прошептала я.
Он вскинул голову, и злость в его глазах застала меня врасплох.
– Ты же не можешь говорить это всерьез.
Сердце подпрыгнуло к горлу.
– Что?
У него вырвался смех. Прозвучало фальшиво, совсем-совсем фальшиво.
– Ты не хотела сделать мне больно… Доун, ты уже несколько месяцев подряд каждый день разрываешь мне сердце.
В живот мне словно рухнула груда камней. Широко распахнутыми глазами я уставилась на него.
– Не делай вид, будто для тебя это большой сюрприз, – произнес он ровным голосом. – Каждый раз, когда ты меня отталкиваешь. Каждый раз, когда подпускаешь к себе, а потом опять закрываешься. Каждый раз, когда я так счастлив, что вот-вот лопну, а ты в итоге снова уходишь. Ты ранишь меня каждый чертов день, Доун. И я… – Его голос превратился в хрип. – Я так больше не могу.
В груди разлилась сильная тянущая боль. В голове вновь застучали молотки.
– Спенс, я напилась. Я злилась, а Нейт меня…
– Одно то, что Нейт поступил с тобой как мудак, не дает тебе права обращаться со мной так же. – Он помотал головой. – Для того, кто так боится, что его ранят, ты в этом поразительно талантлива.
Щеки начинал охватывать жар, глаза защипало.
– Прости.
Он кивнул и опустил взгляд. А я осознала, что не существует слов, которые смогут исправить мое поведение.
– Я… сделала подарок для Оливии, – сказала я наконец и почувствовала себя дико глупо. Сейчас определенно самый неподходящий момент, который только можно было выбрать.
Спенсер посмотрел на коробку, которую я собрала. Рядом со скрапбуком в подарочном боксе лежал шоколад и сертификат в Barnes & Noble
[10], потому что он рассказывал мне, как она любит читать.
Он уставился на ленточку и в результате молча взял подарок.
– Я хочу тебе кое-что показать, – неожиданно произнес Спенсер. Широкими шагами он пересек кухню, коридор и направился на верхний этаж.
Мне едва удавалось за ним поспевать, так быстро он скрылся в своей комнате. Сердце болело. Неизвестность по поводу того, куда заведет этот разговор – этот день, – меня просто добивала. Казалось, что я стояла на раскалывающейся земле и в любой момент рисковала вновь рухнуть в пропасть. При этом после вчерашнего дня я уже даже представить себе такого не могла.
Войдя вслед за Спенсером в его комнату, я увидела, как он замер перед письменным столом. В центре него стояла скульптура.
Мне стало нечем дышать.
Это была большая, массивная фигура с мощными руками и широкими плечами. А перед ней фигурка поменьше с более изящным телом. Они соединялись друг с другом как два кусочка пазла. Скульптуру еще не раскрасили, однако я все равно поняла по очертаниям, что это Невероятный Халк и Черная Вдова.
Я вспомнила о разговоре после нашей первой ссоры. В тот день, когда я приняла таблетки Сойер, а он привез меня к себе домой. День, в который он сказал, что в моем присутствии ощущает себя монстром, подвергшимся воздействию слишком большого количества гамма-лучей.
Тяжело сглотнув, я посмотрела на Спенсера.
