Справа от меня раздался какой-то влажный звук, и я приложила все усилия, чтобы не скривиться. Как бы я ни любила Доун, смотреть и слушать, как обжимаются Кейден и Элли, – это уже перебор. Нужно срочно выпить, если я собиралась пережить этот вечер.
– Я иду в бар. Хочешь тоже что-нибудь? – спросила я парня, сидящего рядом со мной. Как назло, я забыла его имя, хотя Доун явно представляла его мне раз сто. Что-то там на «И». Иэн, Идрис, Иллиас… Имена – мое слабое место. Вместо них я чаще всего мысленно давала мужчинам прозвища. Его кличка – Ботаник.
На первый взгляд он казался здесь абсолютно лишним – может быть, даже еще больше, чем я. На нем была джинсовая рубашка с бабочкой. Серьезно, бабочка. Белая в синюю крапинку, и я слишком надолго задержала на ней взгляд, прежде чем рассмотреть его самого. Кудри, о которых я точно не могла сказать, то ли они светло-коричневые, то ли темно-русые, он уложил гелем или лаком для волос, чтобы они не спадали ему на лоб. Завершали этот лощеный вид полукруглые очки в коричневой пластиковой оправе.
Для «Хиллхауса» он чересчур разоделся, и я изо всех сил сопротивлялась порыву хорошенько взъерошить его тщательно уложенные перышки.
Он ответил на мой критический взгляд. Глаза у него тоже были какого-то неопределенного цвета. Что-то между карим и зеленым в обрамлении темных ресниц.
– Ну так что? – повторила я.
– Что? – спросил он, и на щеках у него выступил легкий румянец.
Мило.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – медленно повторила я.
Он тяжело сглотнул. Выглядело почти так, словно он меня боялся. Если честно, я вполне могла это понять. Все во мне было сплошным предупреждающим знаком: от черной подводки, которой я слишком щедро обвела глаза, до топа с вырезом в форме огромного черепа, обнажающего несколько татуировок, и ботинок, которыми можно пинать тяжелые металлические двери… Нельзя винить его за такое испуганное выражение лица.
Но так как мы с ним оказались единственными, кто не совал свой язык в чей-то чужой рот, видимо, у нас не осталось иного выбора, кроме как держаться вместе. По крайней мере, только на этот вечер.
– Спасибо. У меня еще есть, – сказал Ботаник с некоторым запозданием и поднял бокал с красным коктейльным зонтиком.
– По-моему, это не твой стакан.
Взгляд парня метнулся к бокалу в его руке, и он вздрогнул. Щеки стали еще темнее и приняли примерно такой же цвет, как у зонтика.
– Черт.
Я встала и кивнула на бар.
– Ты идешь или лучше продолжишь наблюдать за остальными? Я имею в виду, у меня нет проблем с извращенцами. Просто я что-то не ловлю от этого такой кайф, который мне нужен сегодня вечером.
– Как смешно, Сойер, – прокомментировала Моника, однако сразу же замерла, стоило мне бросить на нее взгляд «молчи-или-умри».
Если мне что и удавалось по щелчку, то это такой взгляд, полагающийся обычно людям, о которых я знала, что они много говорили у меня за спиной. Или увели у меня одного из немногих парней, которыми я хоть как-то заинтересовалась.
Мне правда срочно нужен бокал чего-нибудь спиртного. Или три. К счастью, Ботаник тоже встал. Я взяла его за руку, не удостоив больше взглядом Монику и остальных. Пальцы у него оказались очень холодными, но я не буду рисковать потерять его по пути через танцевальную зону, потому что он слишком вежлив, чтобы поработать локтями.
Добравшись до бара, я облокотилась на стойку и улыбнулась Чейзу. Он работал барменом в «Хиллхаусе», и наша последняя встреча закончилась в поту и без одежды в его квартире.
– Давно не виделись, детка, – поздоровался он, одарив меня ленивой полуулыбкой. – Что для тебя?
Чейз оперся двумя руками по обеим сторонам от моих локтей и подался ко мне вперед. Он идеально подходил под мой типаж: мрачная аура, татуировки, взлохмаченные волосы и угловатое лицо, украшенное щетиной. Я прекрасно помнила, как она ощущалась на внутренней стороне моих бедер. Как жаль, что он обзавелся девушкой и таким образом стал для меня табу. Иначе я бы совсем не возражала против повторения той ночи.
– Мне, пожалуйста, бурбон. А для моего друга… – начала я и оглянулась на Ботаника.
– Пиво, – быстро сказал он, не смотря в глаза мне или Чейзу. Красные пятна тем временем расползлись по его шее и скрылись под узким воротником рубашки.
– Пиво, – повторила я.
Пару секунд Чейз переводил взгляд с меня на него, изогнув бровь. Вид у него был такой, словно он хотел что-то сказать, но затем просто кивнул.
С фразой «За счет заведения» он чуть позже поставил напитки на стойку перед нами.
– Круто. Спасибо.
Я схватила свой стакан и кинула на Ботаника виноватый взгляд.
– У меня большая проблема с именами, – произнесла я. – Как тебя зовут, еще раз?
Впервые за весь вечер на его лице появился намек на улыбку:
– Грант. Исаак Грант.
Этот парень представлялся с фамилией. Как на чертовом собеседовании. Или как будто он Джеймс Бонд собственной персоной. Кто так вообще делает?
– Диксон. Сойер Диксон, – скопировала его я и подняла свой стакан. – За приятный вечер, Грант, Исаак Грант.
Покачав головой, он со мной чокнулся.
– Итак, Грант, Исаак Грант, как тебя занесло сюда сегодня вечером? – Я прислонилась спиной к стойке, чтобы видеть танцплощадку. Нашу компанию отсюда практически невозможно различить, разве что периодически в разноцветных огнях вспыхивали волосы Доун.
– Так же, как и тебя, полагаю.
Я сделала глоток бурбона.
– Вы с Доун хорошие друзья?
Он повел плечом, словно точно не знал, как на это ответить.
– В любом случае со светскими беседами ты не дружишь, да? – спросила я.
Снова намек на улыбку. Жаль. Вообще-то он мог бы быть довольно привлекательным, если бы не палка, застрявшая у него в заднице.
– А ты очень прямолинейная, – откликнулся он так тихо, что голос почти проглотили гудящие басы.
– Дар или проклятие. Зависит от того, как посмотреть, Грант, Исаак Грант.
Он застонал:
– Ты теперь всегда будешь меня так называть?
Я повернулась к нему и облокотилась на стойку боком:
– Раз ты так представляешься, то должен на это рассчитывать. Еще лучше было бы, если бы ты назвал и второе имя.
В его глазах заблестели веселые искорки. В полутьме бара стало еще тяжелее определить их точный цвет. Я наклонилась еще дальше вперед и обнаружила, что пах он так же, как и выглядел: изысканно, чисто и аккуратно. Без сомнения, он пользовался каким-то дорогим лосьоном после бритья.
Удивительно, но мне понравилось.
– Скажешь мне его? – шепнула я.