Как только крики тонут за закрытой дверью, Николас поворачивается к своему брату.
– Чем, черт возьми, ты думал?
– Я не позволю им так с нами разговаривать! Ты ничего не сделал, Николас!
– Нет, не сделал! – кричит Николас. – Потому что все, что я делаю, имеет значение! У моих слов и действий есть последствия. Плюнув в толпу, ты не привлечешь их на свою сторону!
Зеленые глаза Генри блестят, щеки раскраснелись от злости.
– В жопу их! Мне не нужно, чтобы они были на нашей стороне!
Николас потирает глаза.
– Это наш народ, Генри. Наши подданные. Они злы, потому что у них нет работы. Они в ужасе.
Генри упрямо смотрит на брата.
– Что ж, по крайней мере, я хоть что-то сделал.
Николас фыркает.
– Да. Ты все усугубил. Поздравляю.
Схватив меня за руку, он поворачивается и говорит Джеймсу:
– Мы с Оливией поедем вдвоем в первой машине. Этот пусть едет, может, с Бриджит.
Никто не колеблется, выполняя его команду.
Добро пожаловать в Весско.
* * *
В лимузине Николас наливает себе напиток из мини-бара с голубой подсветкой в центральной консоли. Его мышцы все еще напряжены, а зубы стиснуты. Я глажу его по плечу.
– Ты в порядке?
Он вздыхает.
– Буду. Прости за это, дорогая. – Он играет с моими волосами. – Не таким я хотел показать тебе свой дом.
– Пфф, – я машу рукой. – Я выросла в Нью-Йорке, Николас. Протестующие и сумасшедшие там на каждом углу. Все нормально, не беспокойся обо мне.
Я хочу вернуть игривость в его глаза, восхитительную, хитрую ухмылку на красивые губы. Я думаю о том, чтобы опуститься на колени и подарить ему минет. Но, буду честной, с водителем на переднем сиденье, его братом, с множеством сотрудников, которые следуют за нами, у меня просто не хватает мужества привести задумку в жизнь.
Вместо этого я прижимаюсь ближе к нему, позволяя моей груди прикоснуться к его руке. Николас целует меня в лоб и глубоко вдыхает. И, похоже, от этого он чувствует себя лучше.
* * *
Примерно через час мы выезжаем на дорогу во дворец. Николас говорит мне посмотреть в окно… и я ошеломлена.
Я никогда раньше не использовала слово «ошеломлена». Не было причины… но, святое дерьмо, теперь она есть. Я видела фото замка, но сейчас все кажется… нереальным. Массивное каменное здание, освещенное сотнями фонарей. На фасаде больше окон, чем я могу сосчитать, гигантские железные ворота c черно-золотой отделкой. Я не могу ясно видеть отсюда, но, кажется, на каменных стенах есть вычурные гравюры, статуи и резьба. В центре находится фонтан с подсветкой, выстреливающий водой в половину высоты самого замка. Высокий, величественный флагшток удерживает развевающийся бордово-белый флаг Весско. И цветы! Тысячи, может миллионы, цветов окружают замок.
– Это замок!
Да, не самая проницательная вещь, которую я когда-либо говорила.
Николас только смеется. Поэтому я беру его за руку и пожимаю.
– Тебе не понять, ведь ты живешь в чертовом замке!
– Технически это дворец. Замки строились для обороны, дворцы скорее для монархов, чтобы содержать королевский двор, соответствующий их величию.
Боже, я хочу засунуть свой язык ему в рот.
– Я уже говорила, каким горячим ты становишься, когда умничаешь?
Его глаза загораются.
– Нет, но принял к сведению. Я знаю вещи, которые сделают тебя мокрой и возбужденной.
Он так же сексуален, как и его ответ.
Я снова смотрю на дворец, когда мы подъезжаем ближе.
– Это ров, Николас!
– Да. Как правило, дворцы их не имели, но мой прапрапрапрадедушка вырыл его, потому что ему «понравилось, как это выглядит». Я однажды плавал в нем, когда мне было одиннадцать. Заработал фарингит, тем самым выучив урок. Но на заднем дворе есть озеро, потому тонизирующее плавание есть в повестке дня.
– Сколько здесь комнат?
– Пятьсот восемьдесят семь, не считая спальни для персонала. – Он наклоняется и облизывает мое ухо, делая меня мокрой и возбужденной, приводя свой план в исполнение. – И до конца лета я хочу трахнуть тебя в каждой из них.
– Очень амбициозно, – дразню я, прижимаясь к нему. – Ты планируешь перестать меня кормить?
Его рука скользит вниз по моей спине, опускаясь на задницу.
– О тебе хорошо позаботятся, я обещаю.
Я обещаю. Вы знаете, что это означает? Да… Знаменитые. Последние. Слова.
16
Николас
Моя бабушка – сова. Для сна ей требуется всего три-четыре часа. Это общая черта лидеров, промышленных магнатов, топ-менеджеров и психопатов.
Поэтому, хотя уже прошел час после ужина, я знаю, что она захочет принять нас сразу, как только мы переступим порог дворца. И я не ошибся. Ее личный дворецкий Аластер приглашает нас в Золотую комнату для приемов, которая находится в ее личных покоях. Там мы и собираемся: я, Оливия, Генри, Фергус и Бриджет… И ждем.
Не важно, как долго меня не было, месяц или год, королева не меняется. Она выглядит точно так же. Эта успокаивающая и пугающая мысль меня поражает, когда бабушка появляется в дверях. Седые волосы идеально уложены, скромная розовая помада, светло-зеленая юбка и жакет, к лацкану которого приколота брошь с бриллиантами и изумрудами.
И пусть она выглядит так же, как всегда, в этот момент она кажется более несчастной. Взгляд ее серых, цвета бетонной стены, глаз тверд, когда она внимательно нас разглядывает. Сначала она останавливается на Генри, вызывая его выйти вперед – тот кланяется.
– Ваше Величество.
Она изучает его, и на мгновение лед в ее взгляде трескается.
– Добро пожаловать домой, мой мальчик. Тебя не было очень долго.
– Да, мэм, – мягко говорит он, устало улыбаясь ей.
Она не обнимает его, как многие могли бы ожидать, – это не в ее стиле. Но она прикасается к его плечу и поглаживает по щеке, затем опускает свои руки на ладони Генри и сжимает их. Таково объятие королевы.
Она отодвигает Генри в сторону и подходит ближе к нам, выжидательно на меня смотря. Я делаю поклон и, держа Оливию за руку, вывожу вперед.
– Ваше Величество, позвольте представить вам мою гостью, Оливию Хэммонд.
Нет никаких сомнений, что ее проинформировали о присутствии Оливии. Королева сканирует ее взглядом с головы до ног, словно та лохматая, мокрая, бродячая псина.
Это выводит меня из себя, но я сдерживаюсь. Слишком бурная реакция только усугубит ситуацию.
