– Несомненно, – пробормотала я.
– Я говорю правду, – возмутился он.
Я ему не поверила, так как особо печальным он не выглядел. Может, это потому, что я не позволила затащить себя в постель.
– Поговори со Святовитом. Пожалуйста.
– Если я пойду к Священному дубу, то дам Велесу ясно понять, что не собираюсь иметь с ним ничего общего. И тогда он может навредить мне, – терпеливо объяснила я. – Мне кажется, что, по крайней мере пока, мне не стоит занимать ничью сторону.
– Скоро Купальская ночь. Осталось не так много времени. Тебя заставят выбрать сторону.
– О, ради богов. Ночь Ивана Купалы – только в конце июня, в день летнего солнцестояния, а сейчас только март. Еще много времени.
– Ты лишь оттягиваешь неизбежное, – буркнул Радек.
Ну и что с того? Тоже мне, моралист нашелся.
– Значит, ты мертв? – сменила я тему.
– Что?
– Ты ведь планетник, да? Значит, ты мертв? Я не особо разбираюсь в нашей демонологии, но вроде бы большинство сверхъестественных существ когда-то были людьми, которые умерли насильственной смертью, правильно?
Я налила себе в стакан кипяченой воды из чайника. Ужасно хотелось пить. Утолив жажду, я почувствовала, что готова к дальнейшему разговору.
– Я жив! Это хмурники мертвы. Впрочем, их уже почти не осталось. Эмигрировали куда-то в Украину. Хмурники – это злые души висельников, они отвечают за облака и прочую ерунду. А я планетник. У меня важная работа. Я сражаюсь с драконами. И я ни в коем случае не мертв, – взъерепенился он.
– Ладно, ладно. Не обижайся. – Очевидно, я задела его самолюбие.
– Если у тебя есть свободный вечер, то я с удовольствием докажу тебе, что я живее всех живых.
Наконец-то вернулся Радек, которого я знаю.
– Спасибо, но сегодня я вряд ли воспользуюсь твоим предложением.
– А что делаешь завтра вечером?
– Пока не знаю, чем займусь. Если у меня будет желание перепихнуться, я тебе позвоню.
– Буду ждать. – Он расплылся в улыбке.
Парень – сплошные мускулы, укротитель змиев, а доверчивый, как щенок.
– Хочешь сказать, что драконы действительно существуют?
– Да. Во время грозы молнии возникают вовсе не в тучах, это драконы их изрыгают.
Такого идиотизма я давно не слышала.
– И ты убиваешь змиев?
– Да. Когда надвигается буря, и небо покрывается темными облаками.
– А где ты с ними сражаешься?
– Ну, в небе, – ответил он таким тоном, словно это было совершенно очевидно.
– А как ты оказываешься на небе? Ты умеешь летать?
– Планетники не летают… я поднимаюсь на облаке! У меня есть свое маленькое облако. Ты правда этого не знаешь?
О’кей. Думаю, мне действительно нужно наверстать упущенное.
– А что происходит со змиями, когда ты их убиваешь?
– Они исчезают.
– Просто исчезают?
– Растворяются в воздухе.
Это объясняло, почему никто до сих пор не нашел никаких останков, но, по-моему, такое объяснение было слишком уж гладким.
– А тебя кто-нибудь облил водой в Ярилин праздник? – спросил он.
Я рассмеялась, абсолютно не веря в эту примету. Поливание водой якобы должно было обеспечить успех у противоположного пола, но мне уже слишком много лет, чтобы полагаться на такое. Когда я училась в школе, то очень переживала, когда других моих подруг мальчики обливали водой, а меня обходили стороной, потому что я носила очки и брекеты. Теперь я уже не ведусь на такие глупости.
– Я собираюсь полежать в ванной. Это будет мой водный ритуал.
– А может…
– Нет.
Он поморщился, явно разочарованный.
– Ну что ж, ночь еще в самом разгаре, – заявил он и хлопнул в ладоши. – Если ты сегодня не в настроении, то я еще заскочу в бар Славы. Может, подцеплю какую-нибудь телочку. До встречи!
И он вышел из квартиры, оставив меня наедине с невеселыми мыслями, в основном крутившимися вокруг божеств и демонов.
Признаюсь честно, от Радека я ожидала чего угодно, но не подобного.
Я почесала предплечье, которое вдруг начало ужасно зудеть. Закатав рукав блузки, около локтя я увидела царапину длиной в два сантиметра. Она явно воспалилась, и я быстро пошла в ванную, чтобы ее продезинфицировать.
Вурдалак! Какой идиотизм. Вурдалаки, или, как их чаще принято называть, вампиры, существуют только в американских фильмах для подростков. Впрочем, я не припоминаю, чтобы мужчина в баре ко мне вообще прикасался. Наверняка поцарапалась где-то в другом месте.
27
Дорога до Белин оказалась очень короткой. Я не агрессивный водитель, но шоссе было пустым – так и хотелось посильнее надавить на педаль газа.
Когда я вышла у дома Бабы Яги, бросив машину одним колесом в канаве, мой мобильник забренчал. Сообщение от Славы. Она предупредила меня, что, когда я вернусь с работы, а она отоспится после ночной смены в клубе, мне придется пойти с ней по магазинам. Вероятно, вдохновленная находкой в фильтре стиральной машины, она решила купить себе новые стринги.
Я вошла в избу шептухи именно в тот момент, когда звучали рекомендации по лечению:
– От больных оцей набрати надоть ведро воды с колоца, исперва пусь смотрит в эти воды цасок, а ужо промыто ей оцы, – говорила Баба Яга какой-то женщине с покрасневшей слизистой глаза.
Я бы выписала ей глазные капли, но что я понимаю в медицине…
– Вы уверены, что это поможет? – У женщины, по-видимому, были похожие сомнения.
– Добрый то совет-от. Шибко все пройдет, – покивала головой шептуха.
– Хорошо, – неохотно согласилась клиентка. – Сколько я вам должна?
– Двацоть злотых совет-от стоит.
Я до сих пор не могла понять, как люди могли платить за такие бесполезные рекомендации.
– Вижу, деньги с самого утра текут рекой, – сказала я, когда посетительница ушла.
– Не жалуюсь, не жалуюсь, – призналась Ярогнева.
Вдруг раздался громкий стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, в избу вошел мужчина с опухшей щекой.
– Баба Яга, спасай, у меня зуб болит! – произнес он невнятно.
– Сядойте, – сказала она, торопливо указывая ему на стул.
– Спасибо. Боль с самого утра прихватила. Рот так распух, что едва приоткрыть могу.
– От хоробы зубной донтис ести в Кельце, – сказала она. – Он боляцку отвадит.
– Я сегодня не могу – в поле работать надо. Завтра с самого утра поеду, а пока, бабулечка, посоветуй что-нибудь, пожалуйста, иначе я не дотерплю.
