След становился все незаметнее. Вурдалак, должно быть, уже растерял большую часть порошка. Я совсем сбилась с пути и понятия не имела, где нахожусь. Если я сейчас потеряюсь, то никогда не найду дорогу к могиле упыря. И что еще хуже, у меня могут быть очень большие проблемы с тем, чтобы выбраться из леса.
Внезапно цветное свечение исчезло.
Я резко остановилась. Пламя обожгло пальцы. Я зашипела и потушила спичку, которую уже невозможно было держать. Потянулась к коробку. Осталась последняя спичка.
Я провела ее головкой о шершавую стенку коробка. Вспыхнуло желтое пламя.
Сверкающей пыли нигде не было видно.
– Черт! – прошипела я, крутясь вокруг своей оси.
Я ожидала, что у меня быстрее закончатся спички, чем порошок перестанет сверкать. Присев на корточки, я разглядывала опавшие на землю листья, но не могла обнаружить никаких следов. На четвереньках я поползла в обратном направлении, пока не увидела еле заметный блеск почти угаснувшего порошка.
– Гося! – услышала я крик.
Я поднялась и вдалеке увидела Мешко, махавшего мне фонарем с голубым светом. Хоть я и находилась посреди леса, но видимость была превосходной. Густые и раскидистые кроны высоких деревьев пропускали мало солнечного света, так что подлеска почти не было.
Погасив бесполезную теперь уже спичку, я подбежала к мужчине и бросилась ему в объятия с такой силой, что мы чуть не упали на землю.
– Гося, Гося, все в порядке. – Он крепко обнял меня и притянул к себе.
От него пахло лесом и дымом. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Страх, не покидавший меня с момента встречи с Велесом, постепенно начал отступать.
– Я потеряла след, – призналась я.
Мешко отстранился на расстояние вытянутой руки. Коснулся моего подбородка и слегка приподнял его, склонив голову набок, чтобы хорошенько рассмотреть мою поцарапанную щеку. Он крепко сжал челюсти.
– Прибью ублюдка, – прорычал он.
Я удивленно заморгала. Мешко впервые при мне употребил бранное слово. До сих пор он демонстрировал безупречные манеры.
– Ничего страшного, – попыталась я успокоить его. – Как только вернемся домой, я продезинфицирую рану, а когда она затянется, буду смазывать ее луковой мазью по авторскому рецепту Бабы Яги. Вот увидишь, от шрама не останется и следа.
– Прости меня. – Он наклонился и прислонился лбом к моему лбу. – Я должен был защитить тебя.
– У тебя неплохо получается, – заверила я его. – Я ведь все еще жива. Но ты можешь продолжать обнимать меня. Это очень мило.
Мешко засмеялся и крепче прижал к себе. Я снова глубоко вдохнула его запах, действовавший на меня так успокаивающе.
– Мне еще никогда не было так страшно, – призналась я.
– Я видел, но не мог выстрелить раньше. Боялся попасть в тебя. А если бы я раскрыл себя, то он мог бы тебе навредить.
Он думал, что я говорю о вурдалаке, но это Велес так меня напугал. Думаю, это его мертвые черные глаза будут сниться мне по ночам в кошмарах, а вовсе не узкие зрачки упыря.
Мешко отстранился и взял меня за руку.
– Мы знаем, где могила вурдалака.
– Вы убили его?
– Нет, ждем тебя.
Я улыбнулась. Сейчас самое время упырю начинать бояться.
– Устроился для сна. Иди. Нечего терять время. Баба Яга, наверное, уже беспокоится, почему мы так долго не возвращаемся. – Он потянул меня меж деревьев.
Я сама бы не нашла дорогу. Слишком много времени я провела у ворот Нави. У меня не было бы шансов добраться сюда, если бы мои товарищи не пошли вперед. К счастью, вурдалаку не удалось от них скрыться.
Шептуха ждала нас у небольшого холма, который через несколько метров круто переходил в овраг. Она стояла над насыпью, под которой мог спокойно укрыться упырь среднего роста.
– Он закопался здесь до того, как мы добежали. Наверное, надеялся, что мы не заметим его небольшой курганчик, – пояснила она. – Как ты себя чувствуешь?
Мешко снова повернул мое лицо, чтобы показать ей царапину. Шептуха, однако, не стала из-за этого охать и причитать, видимо, не испытывая угрызений совести за то, что использовала меня как живую приманку.
– Не останется и следа. – Она похлопала меня по здоровой щеке. – Разберемся с этим позже. Сейчас нужно избавиться от проблемы. Мешко, будь так добр…
Она указала на лежавшую рядом лопату.
Вурдалак зарылся неглубоко. Его неподвижное тело обнаружилось всего под несколькими десятками сантиметров рыжеватого суглинка. Я испуганно отшатнулась, когда из земли показалось его застывшее лицо. Несмотря на то что почва была влажной, она не прилипала к коже монстра. Он словно отталкивал ее от себя. Может, это еще одна способность, которой обладали вурдалаки? Если бы они выбирались из своих могил все измазанные землей, им, вероятно, было бы труднее нападать на потенциальных жертв. Любой бы, наверное, удивился при виде грязного мужчины.
Я обхватила себя руками, глядя на вурдалака. Он все еще меня пугал. Я до сих пор ощущала на коже его отвратительные прикосновения.
Это точно был тот самый упырь, что охотился на меня, но теперь он выглядел самым обыкновенным… трупом. Серое лицо с запавшими щеками и глазами. Тонкие веки, по которым пробегала сеть голубоватых прожилок. Изо рта торчал посиневший, распухший язык.
Он лежал на спине, сложив руки на груди. Самый обычный мертвец – я много раз видела таких в универе. Ничто не указывало на то, что он способен самостоятельно покинуть свою могилу.
Я заметила, что рядом с телом покоится подгнивший туристический рюкзак. Видимо, при жизни вурдалак и в самом деле был самым обычным туристом, который случайно попал Велесу под горячую руку.
– Что с ним случилось? – спросила я. – Он выглядел иначе.
Шептуха зачмокала золотой накладкой и одобрительно кивнула моей любознательности.
– Вурдалаки выглядят так днем. Если бы он напился этой ночью крови, то у него бы сейчас было румяное лицо. Когда-то по этому признаку их и распознавали. Выкапывали тела, и если какие-то из них были, так сказать, «красные как призрак», то их на всякий случай обезвреживали. Как ты понимаешь, у трупа не должно быть румяных щек.
– Не должно… – согласилась я.
Я хорошо помнила серо-зеленый цвет кожи «пациентов» с занятий по судебной медицине.
Мешко бесцеремонно схватил вурдалака за грудки и развернул его лицом вниз. Упырь даже не шелохнулся.
– А он?..
– Днем он спит, – пояснила Баба Яга, роясь в сумке. – И ничего не может нам сделать.
– Он не проснется?
– Нет. Он в трансе.
Я смотрела, как шептуха вынимает из сумки молоток и гвозди длиной в пятнадцать сантиметров. Она приложила первый из них к голове вурдалака и замахнулась молотком.
