– Несчастные случаи. Аварии на транспорте. Всякая хрень, сама по себе не выходящая за рамки нормы, но…
– Многовато, – Рис с силой сжал губы и почувствовал, как напряглись скулы.
– Именно. О седьмом случае я узнал несколько часов назад и теперь занят тем, что пытаюсь связаться со всеми своими мальчиками и девочками, дабы оценить масштабы происходящего. Почему отрабатываю сам, объяснять надо?
– Мне – нет, – покачала головой девушка, раздражённо поправляя подушки. – Вы думаете, что утечка мало того, что в головной конторе, так ещё и на самом верху.
Горовиц обеими руками взлохматил свою порядочно побитую сединой шевелюру и скривился в мрачной, ничего доброго не сулящей усмешке.
– Может быть, ты назовешь и наиболее вероятную причину? С твоей точки зрения?
– Вот так, с ходу? Пожалуйста. Передел власти. Основа разведки – информация, основа информации – агентура. Нет агентуры – нет информации, нет информации – разведка плохо работает, плохо работает разведка – кто виноват? Правильно, засидевшийся в своем кресле шеф по кадрам. Стареет, наверное.
Глаза полковника полыхнули яростным огнем.
– Ну, точно папина дочка! Будь здесь старик Конрад – я бы купил шляпу и снял её. Да, девочка, передел власти, он самый. Я даже догадываюсь, кто. Но доказательств у меня никаких. Можно добыть, но только снизу, а вот сверху… он абсолютно вне подозрений! Все они вне подозрений, их всех вырастил я сам!
– Так вы же не комнатных собачек растили, – Лана с ненавистью покосилась на свою правую ногу. – А волки – они такие. Рано или поздно вожака пробуют на зуб. Значит, задание – подобраться к этому шустрику снизу?
– Умница. К этому или к другому… я сознательно не называю имен и должностей. Вы оба не из тех, кто подгоняет решение под ответ, но всякое бывает. Когда твоя нога придёт в норму?
– К вечеру, – гордо вскинула голову Лана.
– Завтра! – непреклонно отрезал Рис одновременно с ней.
– Значит, завтра. Займитесь, ребятишки. Займитесь. Будьте предельно осторожны. Доверяйте друг другу – и больше никому. И, ради всего святого, останьтесь в живых, у меня и так людей не до хрена!
Изображение померкло, и полковник Горовиц почти наверняка не услышал, как Лана, переглянувшись с Рисом, невесело произнесла:
– А это уж как повезёт.
Некоторое время они полулежали рядом, неподвижно и молча. Потом Лана изменила позу, садясь прямее и поджав левую ногу под себя. Невозможность согнуть правую её бесила, но приходилось терпеть. В клинике сделали всё, что могли и, уж конечно, куда больше, чем мог рассчитывать обыкновенный постоялец четвёртого яруса. Завтра или даже сегодня к вечеру проклятую колодку можно будет заменить обычным ортезом, но это к вечеру – и в лучшем случае. Сейчас же…
– Какие мысли? – поинтересовался Рис, усаживаясь по-турецки и подсовывая освободившуюся подушку под пострадавшую ногу девушки.
– Пока – никаких, – проворчала Лана. – Надо дождаться вестей от Младшего. Интересно, как долго его спецы будут возиться с твоим подвесом?
– Думаю, поесть мы успеем, – Рис, увидев подтверждающий кивок, спрыгнул с кровати и подкатил поближе сервировочный столик.
Он не успел полюбопытствовать, что конкретно им накрыли, но был совершенно уверен в качестве еды. Тем удивительнее была брезгливая гримаса Ланы при виде того, что лежало под термоизолирующим колпаком на центральном блюде.
– Ты чего?
Девушка покачала головой и нарочито плачущим голосом произнесла:
– Рис, я понимаю, что я кошка. Но разве это повод для того, чтобы всегда и везде подсовывать мне рыбу?!
Опешивший Хаузер едва успел подхватить бутылку белого вина, задетую в попытке быстро отвернуться и скрыть усмешку, и осёкся при виде выражения лица Ланы.
– Ты смеёшься, – выдала она прокурорским тоном, приняв донельзя оскорблённую позу.
– Нет.
– Ржёшь.
– Нет.
– Как лошадь.
– Да нет же!
– Как целый табун.
– Ничуточ… ай! Ну, ложкой-то зачем?!
– А ты предпочёл бы когти?
Кажется, девушка рассердилась всерьёз. Именно рассердилась – вряд ли «внучка» «Дедули Ната» была способна на такую глупость, как обида.
– Извини, – примирительно пробормотал он. – Уж кому бы смеяться, только не мне. Не будь ты кошкой… кстати, а ты действительно кошка? В смысле, мрина?
[12]
– Действительно, – ухмыльнулась Лана. – Хочешь, мяукну? Могу ещё ногой за ухом почесать.
– Чего я хочу – вопрос отдельный, – демонстративно облизнулся Рис, с удовольствием наблюдая ответную игривую улыбку.
Понравился, значит? В отпуске, значит? Это хорошо. Хорошо, что не по заданию. Одно дело – девицы вроде Бернадетт, и совсем другое…
– Кстати, – снова посерьёзнел он, – я ведь тебя и не поблагодарил толком.
– А и не надо. Знаешь, – Лана говорила медленно, тщательно подбирая слова, – я не буду врать, что вынос человека на крыле – тривиальщина. Но меня этому учили. Правда, на практике я такое проделала только один раз, и там результат получился хреновый. Нас взяли в клещи, долбили и сверху, и снизу, Скунсу разнесли подвес, а я его поймала, но… чёрт, я ведь даже дотащила его до поверхности, только…
…Девятнадцать дырок, Рис. Мы насчитали в его спине девятнадцать дырок. Какая броня при такой плотности огня, ты о чём вообще… и получается, что не я его спасла, а он меня. Потому что, если бы его тело не прикрыло меня сверху, эти девятнадцать дырок были бы во мне. Для комплекта к двум моим собственным. Вот такая история.
Думаю, кто бы ни устроил тебе эту веселуху, Планетарно-десантный Дивизион в моем лице в их планы не входил. Ну, допустим, капрал. Почему вдруг сержант? Н-да? Ну, значит, учителя были хорошие. Тот же Скунс, яркой ему Радуги, такое порой заворачивал…
Где-где… на Джокасте. Рис, подбери челюсть, тебе не идёт. Ну, да. Ну, была. Много кто там был, и много кто там остался. Капитан наш, к примеру. Мне-то просто повезло.
Нам дали информацию об объекте, но то ли сами не знали, что да как, то ли сознательно пустили дезу… Там промзона была, металла в принципе до хрена, и людей столько же. Задачу поставили нейтрализовать сравнительно малочисленную группу террористов, а оказалось, что в противниках у нас… ну, армия – не армия, но нам хватило. И орбитёру поддержки досталось, и катерам – думаешь, почему мы выбрасывались на крыльях? Орбитальная станция защиты на все позывные правильно отвечала, а потом вдруг взяла, да и жахнула по нам.
«Лисы Фокса», шедшие в первой волне выброски, погибли процентов на семьдесят. «Вороны Рурка» – мы, то есть – успели сориентироваться и выскочить из катеров. И пока мы поливали огнем землю, «Ублюдки Бейкера» прорвались на станцию, захватили её и размазали там всех в полный форшмак, а потом присоединились к нам. Те, кто выжил.
