Все чаще человечество сталкивается с вопросом «Имеем ли мы право?» и все реже – с вопросом «Можем ли мы это сделать?».
Если предположить, что клонирование неандертальца возможно, то такое решение поднимает серьезные этические вопросы. Во-первых, если бы исследователи выбрали женщину-ученого для вынашивания плода предчеловека, то необходимо было бы учитывать последствия такой беременности для нее. Поскольку подобные эксперименты ранее не проводились, некоторые риски и последствия могут оказаться непредвиденными. Следует отметить, что правительство США относит беременных женщин к уязвимой группе населения и требует применять особые меры предосторожности при проведении исследований с их участием. Сложно представить, как институциональный наблюдательный совет рассмотрит ситуацию, в которой сама беременность является экспериментом. Возникает вопрос: бывают ли ситуации, когда риск настолько велик, что ни один человек не должен добровольно идти на него?
Во-вторых, опасение вызывает благополучие общества в целом. Разве может кто-то утверждать, что воссозданный неандерталец не станет источником болезней или что это существо не будет жестоким? Хотя один неандерталец может оказаться относительно безопасным, этот эксперимент, скорее всего, приведет к появлению других представителей этого вида, и никто не знает, какой ущерб могут нанести сотни или тысячи таких существ (или дети неандертальцев и современных людей). Кроме того, общество еще не выработало свод правил, которые регулировали бы отношение к этим существам. К кому их следует приравнять: к людям или животным, например приматам? Будут ли они нести уголовную ответственность за незаконные действия? Стоит ли дать им право на льготы? Как бы люди ни относились к клонированию неандертальцев, большинство считает, что ответы на эти вопросы нужно найти до того, как клонирование произойдет в действительности.
Наконец, рассуждая об этичности клонирования неандертальца, необходимо задуматься о благополучии самого клона. Вполне вероятно, что это существо столкнется с одиночеством, дискриминацией и рядом других психологических и социальных проблем. Производить на свет развитого человекоподобного примата лишь для того, чтобы удовлетворить интеллектуальное любопытство, кажется проблематичным. Однако если в клонировании появится более насущная необходимость, например повышение человеческого генетического разнообразия, то преимущества процедуры нужно будет соотнести с моральными и практическими трудностями.
39
Фертильность
[34] и фундаментализм
Бетси и Трикси – лесбийская супружеская пара. Им слегка за тридцать, и они хотят родить ребенка путем экстракорпорального оплодотворения. Коллега Бетси согласился стать донором спермы, и Трикси планирует выносить плод. Они записываются в клинику планирования семьи, рекомендованную кузиной Бетси и имеющую высокий рейтинг в интернете.
Приехав в клинику, они заполняют бумаги, включая демографический опросник и анкету о состоянии здоровья. После этого их приводят в кабинет доктора Хиггинс, опытного акушера-гинеколога, которая говорит, что не может предложить им экстракорпоральное оплодотворение, поскольку помощь с зачатием негетеросексуальным парам противоречит ее религиозным убеждениям. «Это было бы неправильно для всех нас, и у нас не сложились бы здоровые, честные отношения между врачом и пациентом», – объясняет она. Она говорит, что с радостью предложит им услуги доктора Стернина, ее коллеги, который успешно практикует экстракорпоральное оплодотворение в пятнадцати минутах езды.
Может ли доктор Хиггинс отказаться оказывать помощь Бетси и Трикси при таких обстоятельствах?
Размышление: права ЛГБТ
[35]
Последние сорок лет общество имеет дело с проблемой баланса между религиозными убеждениями врачей и потребностями их потенциальных пациентов. В 1970 годах после легализации абортов Конгресс США принял закон, известный как «поправка Черча» (Фрэнк Черч – сенатор-демократ от штата Айдахо), который запрещал правительству вынуждать врачей предлагать аборты и стерилизацию. В то время такую поправку приняли практически единогласно, и в Сенате США за нее проголосовало 92 человека из 93. С тех пор в некоторых штатах возник конфликт по поводу законов, позволявших фармацевтам не выписывать рецепты на противозачаточные средства.
Следует отметить, что законы, касающиеся репродуктивного здоровья (а с недавних пор и ассистированного самоубийства), являются исключениями из общего правила о том, что врачи и студенты медицинских школ обязаны проводить все стандартные процедуры. Маловероятно, что свидетелю Иеговы разрешили бы пойти в резидентуру по хирургии, если бы он согласился только на операции, не требующие переливания крови, или что саентологу
[36] позволили бы учиться на психиатра, но при этом никогда не назначать психоактивные препараты. В случаях, охватываемых поправкой Черча, а также последующими поправками Коутса и Уэлдона, врачам разрешено отказываться от предоставления пациентам определенных услуг. (В России такого права у врачей нет, – прим. науч. ред.) Особенно сложными являются ситуации, когда врачи отказываются предоставлять услугу одним людям, но с готовностью предоставляют ее другим.
Бетси и Трикси могут сравнить свою ситуацию с другими формами дискриминации в сфере услуг, например, с отказом кондитера печь торт на свадьбу двух геев или нежеланием кафетерия обслуживать афроамериканских посетителей. Важное отличие заключается в том, что отношения кондитера и покупателя торта в значительной степени коммерческие, в то время как отношения врача и пациента должны быть основаны на взаимоуважении и доверии, особенно когда дело касается репродуктивного здоровья. Также следует отметить, что многие люди заходят в кондитерскую или кафетерий с улицы, и, вероятно, вряд ли подвергнутся унижениям в случае дискриминации. Услуги по экстракорпоральному оплодотворению редко являются «импульсивной покупкой», и в теории можно было бы создать систему предупреждения, благодаря которой пары не стали бы обращаться в клиники, где их не захотят обслуживать. Однако необходимость узнавать, обслуживает ли клиника людей нетрадиционной сексуальной ориентации, сама по себе унизительна и ставит на геях и лесбиянках печать неполноценности.
Часто нетрадиционная сексуальная ориентация – не выбор человека, а его реальное самоощущение, которое определяет множество факторов.
Что бы вы ни думали о допустимости поведения доктора Хиггинс, вы должны понимать, что этот случай можно проанализировать с двух сторон. Можно принять общее правило, согласно которому всегда торжествует либо свобода религиозных убеждений, либо равенство в получении медицинской помощи
[37]. Также следует задуматься о доступности медицинских услуг. Если доктора Хиггинс будут вынуждать помогать Бетси и Трикси, то приведет ли это к увеличению доступности экстракорпорального оплодотворения для лесбиянок? Или же врачи вроде доктора Хиггинс просто закроют свои двери и будут направлять как гомосексуальных, так и гетеросексуальных пациентов к другим специалистам, снизив тем самым доступность экстракорпорального оплодотворения для всех?
