Она зажмурилась и взвизгнула, когда удар кулака с упаковками пришелся в стену около ее головы, впечатав в кафель ее волосы кровью, тут же прыснувшей из еще незажившей кожи на его костяшках. Упала на колени с плачем, умоляя не трогать ее, обхватив его ноги.
Дима вцепился в ее предплечье и дернул вверх так, что она взлетела с визгом, потащил в спальню, шагая таким широким шагом, что она бежала рядом бочком на будто ватных ногах, спотыкаясь. Он не давал ей упасть, отпечатывая на белой коже темные следы его хватки, а потом швырнул на кровать так, что она влетела в изголовье и больно ударилась коленкой. И тут же он развернул ее к себе лицом и навис сверху, страшный, невменяемый, напряженный и адски злой.
— И давно ты жрешь таблетки? — спросил неожиданно тихо и спокойно.
— Дим, я…
— Не ври мне, Сабина! — покачал он головой, скалясь, как хищник перед тем, как вцепиться в тело жертвы. — Иначе я за себя не ручаюсь…
— Давно… То есть, я хотела сказать, что давно выпила тот стандарт и больше не пила!..
Ее трясло, как в лихорадке, она призналась от страха, но инстинкт самосохранения все равно заставлял изворачиваться и врать. Ведь весь стандарт она выпила, когда ее трахал Виктор, а новый не купила, потому что прочитала в интернете, что от него отекает лицо и на нем начинают расти волосы. Но…
— Допустим, я захочу поверить, что ты давно таскаешь пустую упаковку в сумке, — так же тихо говорил Дима, сузив глаза, совершенно ей не поверив. — А насчет новой упаковки?
Он разжал окровавленный кулак и демонстративно и цинично уронил ей прямо на лицо смятую упаковку таблеток, которые не успела начать принимать — ждала начало нового менструального цикла. Сабина сжалась вся, как от удара, снова зажмурившись, и залепетала сбивчиво:
— Но я же не пила… Их мне выписали, но я купила и не пила… Ты же видишь! Пачка закрыта! Они давно лежат!
— Насколько давно?
Ей показалось, что она смогла развеять его подозрения, и уверенно заявила:
— Еще до того, как мы поженились!
Дима задумался на пару секунд, потом зачем-то взял упаковку, разгладил ее одной рукой, заляпывая белый шелк постели кровью, усмехнулся чему-то и рывком поднялся.
Когда он вышел из комнаты, схватив с кресла свой банный халат, Сабина села на постели, все еще дрожа от страха, который почему-то только усилился. На слабых подкашивающихся ногах подошла к гардеробной и достала теплую пижаму с длинными штанами и кофтой с длинными рукавами, будто одежда могла защитить ее от праведного гнева мужа.
Ей казалось, что самое страшное миновало, когда она села и взяла в руки помятую пачку посмотреть, чему так зло усмехнулся Дима… и чуть не рассталась с рассудком, когда увидела выбитое черным по белому: «Дата производства III — 2019 год. Срок годности 5 лет». То есть еще четыре года и десять месяцев.
* * *
Меня колбасило, как припадочного. Надел халат, вымыл и кое-как замотал бинтом руку. В голове звенела, как в пустом ведре монета, одна только мысль — врет! Удивительным образом, но именно когда увидел, что таблетки выпустили всего два месяца назад, я вдруг легко смог взять себя в руки. В душе вокруг адского костра плясали демоны, но что-то словно отгораживало меня от этого пекла, будто опустился заслон и блокировал желание убить жену, хотя я балансировал на грани. Она растоптала меня, а я улыбался как придурок и был совершенно спокоен… только внутренняя мелкая дрожь подсказывала, что это ни черта не спокойствие. Видимо, разум просто защищался от попытки сбрендить.
Когда вернулся в комнату, жена лежала под одеялом, поджав коленки под грудь и накрытая чуть не с головой. Я прошел в гардеробную, надел трусы, носки, джинсы и рубашку, вышел и взял с комода бумажник и сотовый.
Не хотел видеть Сабину, невыносимо было находиться с ней в одном доме, тем более спать в одной постели. Вывел машину из гаража и поехал в центр — только в ночных забегаловках можно купить бутылку коньяка ночью.
Бросил машину на платной парковке и толкнул дверь в первое попавшееся кафе.
Свободное место у барной стойки словно только меня и ждало, и я удобно заполнил эту пустующую нишу между двух женских тел. Попросил пачку сигарет и бокал армянского коньяка, поискал глазами табличку с надписью «У нас не курят», сунул между губ сигарету и тут же бармен поднес к ней огонек от зажигалки — я даже хмыкнул и поблагодарил за сервис и внимание.
— Что-нибудь закусить? — предложил парень за стойкой. Я отрицательно мотнул головой, щурясь от дыма, но бармен все же, пошустрив немного, через несколько минут поставил передо мной блюдо с тонко нарезанной бастурмой, кусочками твердого сыра и горкой ядрышек фундука. — За счет заведения, — улыбнулся, — комплимент для новых гостей бара.
— А ты прям всех помнишь? — усмехнулся я, но не отказался от закуски.
— У меня феноменальная память и психологическое образование.
— А еще ты сын олигарха, — дополнил я список его оправданий, собираясь не только оплатить тарелку, но и отвалить пацану щедрые чаевые.
Он оказался интересным парнем и, похоже, реально с феноменальной памятью, да и психологом он тоже был не на словах: он какими-то своими способами оградил от внимания ночных бабочек, которые сидели по обе стороны от меня, чаще всего, едва бросив взгляд на вошедшего в бар посетителя, сам наливал ему что-то и приветствовал по имени и даже показывал, где собралась компания нового гостя. Я не никогда не разбирался в алкоголе, но после беседы с барменом показалось, что уже мог бы работать и сомелье: Денис — так его звали — предложил мне коньяк куда лучше, чем то пойло, что я заказал, но накачал меня под завязку — одна марка выдержанного спиртного сменялась другой, я намешал их не хуже, чем во мне было намешано эмоций, о которых я с легкой руки пацана почти забыл. Они осели где-то на дне памяти и души отработкой прошедшего дня, оставляя лишь горькое послевкусие в мыслях.
Мне казалось, я прекрасно владею телом и голова у меня как никогда ясная, но… встать с барной табуретки не смог. Ухмыльнулся весело и подмигнул пареньку:
— А ты спец!
Он наклонился и улыбнулся:
— А вы не мой клиент. Даже высшей марки алкоголь проблем не решит — ноги все равно подведут.
— А потом еще похмелье… — я сунул — уже не помнил какую по счету — сигарету в зубы и с удовольствием затянулся.
— Оно всегда наступает, но не всегда от выпитого, — согласился Денис.
— Откуда ты такой умный на мою голову взялся? — проворчал я, не попадая рукой в карман — хотел вызвать такси.
— Из строительного института, — бросил парень, натирая бокалы.
— Да? — я чуть не выронил сигарету изо рта, и уже почувствовал, как плывет перед глазами — зря снова закурил. — Я тоже строитель… Архитектор, — впервые признался постороннему человеку. Но он бармен — лекарь человеческих душ, и понимал меня сегодня, как не понимал себя я сам. Ему можно признаться. И даже хотелось.
