Стоило вспомнить жену, упал и член, и настроение. Ничего лестного в голову о ней не лезло. Только одно слово крутилось в уме и на языке — сука! А вторым в тени сознания возникало коробившее — ненавижу… Усилием воли гнал эту эмоцию вслед за эпитетом, чувствуя, что буря в душе залегла на дно, но не усмирилась. Понимал, что невозможно заставить жену родить, если она не хочет. Невозможно помешать ей глотать таблетки тайком от меня и держать их где угодно, кроме сумочки. И от этого чувствовал себя бессильным и ущербным.
И впервые готов был согласиться с другом, что Сабина не создана для семьи. Понял это вот сейчас, слушая голоса, вдыхая ароматы с кухни, рассматривая комнату и пытаясь представить здесь Катюшу. Она вписывалась в такой рай идеально. Ее голос звучал бы где-то между флейтой и басом, и эта комната пахла бы ею, потому что дом пахнет человеком, который в нем живет.
А сейчас ее комната наверняка пахла моим перегаром. Подышал в ладонь и провел ею под носом — зловония не ощутил, хотя во рту было сухо, а голову простреливала боль похмелья от перемешанных напитков. Повернулся — мой телефон лежал на низком комоде рядом с кроватью. Взял его — ни одного вызова от жены, ни одного сообщения. Я не ночевал дома, время подходило к двум часам дня, а она так и не поинтересовалась где я. Горько ухмыльнулся, снова подумав о Кате — она всегда прилетала со школы вперед всех узнать, что со мной, если я вдруг приболел и пропускал уроки. Она всегда помнила обо мне даже те мелочи, которые я сам забывал. Она…
— Папа, Дима проснулся?
— Давай посмотрим, может, у него трещины на физиономии пошли от долгого сна…
Я успел упасть на бок, спрятать телефон под подушку и сделать вид, что сплю.
Дверь тихонечко открылась, я подглядывал сквозь ресницы, как сначала показалась милая мордашка девчушки, а выше всунулось лицо друга. Девочка так забавно, чуть наклонившись вперед, вытянув ручонки назад, шла на носочках ко мне, стараясь меня не разбудить, что хотелось улыбаться.
— Доча, ты его за нос потяни, скажи: «Дима, просыпайся», — назидал Кирюха.
Малышка в милых шортиках в розовый горошек и футболке с блестками, с двумя светлыми кучерявыми хвостиками почти на макушке подошла ко мне и засопела, боясь дергать меня, хотя ее папаня так и подзуживал. Когда, наконец, Василина взяла меня за нос и чуть сжала, я схватил ее, перевернулся на спину под детский визг и смех и изобразил серого волка:
— Посмотри, какие у меня большие зубы! — оскалился, подкинув хохотавшую девчушку в воздух. — Это чтобы тебя съесть! — прижал ее к себе, поймав маленькое и легкое тельце, обнял и поцеловал в обе щечки. — Ты зачем пришла меня будить, маленькая колдунья?! — рычал и щекотал малышку, посмеиваясь вместе с ней под смешливым взглядом Кирюхи — он стоял, сложив руки на груди и прислонившись плечом к косяку двери, заведя ногу за ногу, и наблюдал за нами веселыми сверкающими радостью отцовства глазами.
— Пусти, серый волк, ты плохо пахнешь! — выкручивалась синеглазая Василинка, захлебываясь смехом от щекотки. — Тебе надо почистить зубки!
Я встал вместе с ней, перекинул ее через плечо и пошел в трусах в ванную.
— Щетку дашь зубы серому волку почистить? — спросил, проходя мимо Кирюхи.
— Сиреневую возьми, новая лежит, — разрешил друг и пошел в кухню. — Нина борщ с кислой капустой сварила тебя откармливать с похмелья, будешь?
— Буду! И котлеты буду! Кофе тоже буду! — крикнул, уже войдя в ванную.
— Компотом обойдешься! — по-доброму ухмыльнулся одноклассник.
— Ну что, будешь волку зубы чистить? — спросил девочку, разрывая пластиковую упаковку.
— Буду! — тряхнула головой.
— Ну тогда держи!..
Я включил воду, выдавил на щетку горошину пасты и вручил девчушке, оскалившись.
Веселье получилось знатное! Мне почистили губы, щеки и даже нос, а вот что там досталось зубам — я затруднялся сообразить. Зато девчушка нахохоталась до изнеможения и вручила щетку мне:
— Все! Почистила!
— Тогда беги к папе, проследи, чтобы положил мне самую большую котлету! — скомандовал, открывая дверь.
Выпустив малышку, закрылся на щеколду и полез под душ.
* * *
Сабина нервничала, боясь, что Дима вернется раньше — еще не было такого, чтобы он не ночевал дома, но переживать не о чем: максимум, на что он способен — переночевать у матери. Наверняка там и дрых, пока она тут изводилась.
Сабина выматерилась от этой мысли. Как же ее достало все! Не думала, не гадала, что этот брак превратится в ад, что муж, который старше ее на почти тринадцать лет, вдруг перестанет пускать слюнявые пузыри на нее и начнет гнуть свою линию. Надо же — проявил характер! Нет, она что, свиноматка, чтобы рожать ему детей?! Совсем сдурел на старости лет?! Урод! Козел! Дебил!..
Когда зазвонил ее телефон, выронила его из рук от страха, что звонит тот, кого она так яростно крыла отборными эпитетами. Но облегченно выдохнула, увидев номер диспетчера такси. И уже через две минуты, даже не закрыв дом — да кто в него залезет?! — катила в гостиницу недалеко от железнодорожного вокзала.
Но даже зарегистрировавшись в ней и поднявшись в номер, заперев дверь и заказав из ресторана завтрак — из-за нервов нестерпимо захотелось мяса и мандарин, не почувствовала себя в безопасности. Все время казалось, что неприятности только начались, и на мысль об этом наводило изменившееся поведение мужа. С ним точно что-то происходило, но что? Узнай он о ее связи с Виктором и Грегом… что бы он сделал?.. Сабина затруднялась ответить себе на этот вопрос. Убил бы?.. Нет, это не в его духе. Хотя, кажется, вчера он потерял над собой контроль. Но не убил же. И вообще странно повел себя… Будто что-то для себя решил…
От этой мысли Сабине стало холодно. Что решил? Она никогда бы не смогла этого сказать, даже близко догадаться… потому что совершенно не знала этого мужчину. Как-то все у них произошло скоротечно — чуть меньше полгода длилось их знакомство, во время которого если он не строил их дом, то они не вытряхивались из постели. А потом он сделал предложение, от которого она не смогла отказаться. Нужно быть дурой, чтобы отказаться от дома, ютясь в общаге, и от такого шикарного мужского тела. А теперь еще до Сабины дошло, что муж оказался довольно зажиточным.
Девушка застонала и рухнула спиной на кровать. Закрыла лицо ладошками.
Круиз…
Через две недели они должны вылететь в Европу, чтобы подняться по трапу самого шикарного лайнера-города, созданного когда-либо человечеством. Но не подарит ли теперь Дима путевки своему другу и его жене? Ведь уже собирался раз, а тогда они даже не поругались.
Сабина замечталась о том, как будет ходить по европейским бутикам на лайнере и есть в ресторанах, как будет зажигать на вечеринках, а в самую жару плескаться в джакузи…
Но из этих мыслей вышиб стук в дверь — принесли из ресторана Medium Rare.
