— Не сейчас! Не трогай меня, ладно?! — взмолилась яростно, резким движением ребром ладони словно отрубая его любопытство.
— Понял. Я, вообще, по другому поводу звоню.
— Говори.
— Димка круизные путевки нам с Ниной отдал, ну, помнишь, я рассказывал?
— Я рада за вас! — Хоть у кого-то что-то хорошее! — Так, стоп. Не поняла… — вдруг до меня дошло. — А почему он сам… то есть они… — выдохнула шумно — все равно разговор затрагивал эту белобрысую шлюху.
— Димка подал заявку в тендер, не до того ему. Я попросить тебя хотел, Кать — ты как раз вернешься, когда нам улетать в Москву, поживи у нас, а, Васька в садик ходит, тебе же нетрудно будет после работы ее забирать и…
— Мне нетрудно, Кир, я вообще больше не работаю. Так что мне вообще все нетрудно. Я даже буду рада пожить с племянницей подальше от ваших вопросов.
— Как не работаешь?.. — опешил друг.
— Отвали!
— Отвалил. Но учти…
— Кирилл!..
— А Димка знает? — так и не мог угомониться он.
— Помнишь, ты мне сказал, что «там все запущенно»? Ты просто не представляешь, как все запущенно! Я вылетаю сегодня же назад!
— Скажи номер рейса, я встречу.
— И только попробуй меня о чем-нибудь спросить!
— Коньяк пойдет?
— «Белугу»!
— Будет исполнено! — отрапортовал и завершил вызов Кир.
Такси подали через двадцать минут, я успела немного успокоиться. Болели корни волос и кожа на голове — эта сучка чуть не выдрала мне клок, еле разжали ее пальцы. Синяк наверняка нальется, уже сейчас к тому месту не притронешься. И это к еще не успокоившейся мигрени.
Настроение было настолько поганое, будто меня изваляли в общественном толчке. Попадись мне сейчас Майков — врезала бы идиоту за слепошарость! Из тысяч женщин он выбрал падшую!
* * *
Наверное, нет разницы, когда делать тест на беременность, но звонка с результатом я ждал от Сабины все-таки утром. Решение развестись с женой уже оформилось и занимало мысли неотступно, если только результат будет отрицательным. Уже после вечернего душа и поздней чашки чая, когда улегся перед сном глянуть детектив из коллекции канала НТВ, сам набрал ее номер. Она ответила не сразу, а когда ответила, ее голос звучал подавленно.
— Сабина… Что-то случилось? — я сел на диване и нахмурился, предчувствуя не слишком приятный разговор.
— Ничего, — буркнула она негромко, всхлипнула и заорала, так что я отпрянул от телефона, едва не оглохнув: — Это твоя одноклассница… Она подговорила своего муженька, и тот накатал такую рецензию, что моим дипломом и контрактом можно только зад подтереть! Понял что случилось?!.
Она орала в трубку так, что можно было слышать в другом конце комнаты. Ушаты обвинений, которые она лила на мою одноклассницу и ее бывшего мужа, коробили. Но стало неожиданностью, что она обвиняла меня в измене с Катей, и не давала вставить ни слова. Да и что я мог возразить, если собирался сообщить ей о намерении развестись, потому что у нас все равно не семья, а жалкая пародия, что нет главного, что нас бы объединило — детей. И она не хотела их иметь. В обозримом будущем.
Но все же было не по себе от того, что она все поняла сама. Ощущение, что я поступил с ней подло, сосало под ложечкой. И дело не в поцелуе. Можно ведь и трахнуть другую, но не предать душой. А я предал ее. По-настоящему. И ее обвинения ложились на сердце остроугольным камнем вины.
Я дождался, пока Сабина выговорится и немного выдохнется, чтобы вставить вопрос:
— Ты сделала тест на беременность?
— Больше тебя ничего не волнует да?! Все что я сейчас сказала — ничего не значит?! Тебе на меня насрать!
Она бросила трубку. А я и чувствовал себя уродом. Потому что все ее обвинения и истерики уже ничего не значили! Ничто не значило ничего! Кроме одного — результата этого чертового теста на беременность!
Я выматерился и снова набрал номер жены, но она отключила телефон…
* * *
Сабину просто выкручивало, выламывало и выворачивало наизнанку. Она снова ревела, ей хотелось рвать в клочки все, что попадалось под руку, но под обеими был викинг. Его светлая рубашка была вся вымазана ее косметикой и слезами, она вцеплялась в ее ворот и уже открутила верхнюю пуговицу, пока слушала его терпеливые увещевания не брать в голову, что все это не неприятности и все решаемо. Она не слышала его, она оплакивала все свои надежды на карьеру в Москве, прощалась с большой сценой и уже не желала никаких кастингов. Ей казалось, что жизнь кончилась, и только эти вот эмоции еще делали ее живой. Стоило ей прислушаться к Юрию, начать успокаиваться, как что-то снова случалось: то позвонил Грег и сказал, что она уволена и должна освободить номер до полуночи; то сам викинг нечаянно затрагивал больную тему, хотя не больных сейчас просто не было; то вот ненаглядный муж больше ни о чем думать не мог, кроме ее беременности…
Сабина вдруг перестала рыдать и резко смахнула со щек слезы. Зло уставилась куда-то мимо викинга, а потом спросила его:
— А где у вас здесь женская консультация? И помоги мне купить билет на самолет, я хочу завтра после обеда улететь домой…
* * *
Поздним утром — сразу после сообщения, что она снова доступна — мне пришло селфи в ватсапе — жена с тестом на беременность… с двумя полосками.
Эту сплошную двойную я не смогу пересечь и свернуть на другую магистраль жизни. Это два колышка в сердце третьей попытки быть с Катей. Это зажатый между двумя границами «до» и «после» наш единственный поцелуй. Это сбывшаяся мечта, то, над чем я усердно трудился. Это венец и смысл создания семьи…
И теперь я испугался своих желаний. Они все сбылись: я сколотил капитал, я стал архитектором, я построил дом мечты, у меня будет ребенок… Только сердце сжалось в болезненном спазме, а в душе разверзся личный ад.
На одном месте не сиделось. Внутри все словно взболтали, и теперь оседал тяжелый осадок. Не смотрелось вокруг — перед глазами стояли образы двух женщин: та, которая не со мной, и та — что со мной, но не та. Не слышал ничего извне — внутренние монологи и диалоги с обеими забивали мысли раздражающими помехами, перебивали проблески рассудка, топили его в самоуничижении.
Я всю жизнь бежал от любви, от самого себя, подменял жизнь идеальными стенами, заточившими меня в тюрьму иллюзий, что все у меня так как мечтал, как должно быть, как принято, как у настоящего мужика. Еще недавно я усердно трахал жену, чтобы… Чтобы что? Чтобы выбить из головы Катю? Чтобы снова отрезать себе путь к ней? Чтобы доказать себе, что я не идиот, который женился просто потому что уже пришла пора? Чтобы в отношения с женой привнести нечто живое, потому что они не были отношениями. Я предложил — она не отказалась. Я давал — она брала. Я говорил что люблю, она позволяла любить. Нам было хорошо вместе лишь в постели. Лишь в постели были мы. Вместе.
