Ой, все. Мне можно готовить гробик. Могилку и памятник. Пусть красивый будет такой, скорбный, чтобы все знали, что тут лежит невинно убиенная жертва магического эксперимента.
— Зеркало, выключайся! — попросила я жалобно, но оно не отреагировало.
Разбить, что ли? Жалко, конечно. Но себя еще больше жалко, вроде как.
— Пойдем к магам! — Дракон взял куртку и поманил Дрейка. — Все равно тут сейчас нечего делать, мало ли кто может подсмотреть за нами и подслушать. А магам наша помощь может понадобиться.
Я схватила кристалл вызова и срочно установила связь с Дрейком. Только бы ответил, только бы ответил! На мое счастье, увидев вызов, Дрейк его не сбросил. Махнул остальным рукой и ответил на сигнал:
— Дрейк Кафф слушает.
— Дрейк, Дрейк, послушай, — взволнованно заговорила я. — Это Досифея, если ты помнишь меня.
— Конечно, помню, дира. Как я могу вас забыть, — расплылся в улыбке Дрейк и откинулся на спинку стула.
Дракон закатил глаза и показал на выход. А я ведь наблюдала и за тем, и за другим.
— Дрейк, у меня проблема. Прикрой меня.
— Что случилось? — заволновался Дрейк.
— Я тут с артефактом экспериментировала… В общем, проблема с зеркалами — это моя вина. Но я нечаянно, Дрейк, поверь мне! И я рада бы все исправить, но не знаю как. Я над этим работаю, просто прикрой меня! Потяни время. И я не хотела никаких подглядок, я вообще над другим работала, поверь мне, пожалуйста…
— Хорошо, дира, я вас понял, — сказал Дрейк. — За ужином вы мне все расскажете. А я сделаю все, что смогу.
И шепнул на прощанье:
— Я прикрою, но ты торопись.
Он отложил кристалл и с мечтательной улыбкой сидел, раскачиваясь на стуле и заложив руки за голову. Все ушли, кроме дракона. Тот подкрался и подсунул ногу под стул. Дрейк упал, озираясь.
— О чем замечтался? — поддел уже стоящий перед ним дракон.
— Не о чем, а о ком. — Дрейк был слишком доволен, чтобы злиться на начальника.
— И о ком же? Кто с тобой связался?
— Досифея Мибалмарр, — опять мечтательно улыбнулся Дрейк.
Дракон скривился.
— И что у дуси опять случилось?
Вот ненавижу ящера хвостатого!
— Почему ты так думаешь? — обиделся Дрейк. — Она что, не может связаться со мной просто так?
— Нет, — отрезал этот гад. — Ты зря пускаешь на нее слюни, Дрейк. Поверь, такие дуси в нашу сторону не посмотрят. Вот если бы ты был столичным главой королевского управления магических и немагических тайных дел, то шанс еще был бы. И то не факт.
— Ну, когда-нибудь я им буду! — заявил Дрейк.
— Вот когда будешь, — усмехнулся дракон, — тогда дуся вызовет тебя на связь просто так. А пока… чего ей надо?
Вот ведь ящерка недоделанная, чудо лопоухое. У него в предках орки не затерялись? Такая твердолобость и упрямство им присущи.
— Ничего, мы об ужине договорились, — подталкивая к выходу дракона, не сдал меня Дрейк.
— Значит, на ужине просить что-то будет. Давай поспорим? — протянул руку дракон.
Они вышли из кабинета, и я с замиранием сердца следила, что дальше решит делать зеркало. Будет показывать пустой кабинет? Отключится?
Но оно последовало за Дрейком и драконом.
— Я не буду с тобой спорить на Досифею. Не понимаю, почему ты вообще к ней так предвзято относишься. Неужели все обижаешься на ту ночь, когда ее искали?
— Да брось, Дрейк. Какие обиды? Как будто мы редко сталкиваемся с напыщенными богатыми идиотами и идиотками, считающими, что мир существует для них. Просто эта дуся — обычная кукла, каких тьма-тьмущая. Хорошенькая, не спорю, но у меня от такой слащавой красоты скулы сводит. Глазками хлоп-хлоп. — Дракон по-идиотски выпучил глаза и глупо похлопал глазами. — Губками чмок-чмок. — Теперь он вытянул губы в трубочку и пошлепал ими, издав отвратительный хлюпающий звук. — Пустышка и эгоистка, — вынес он свой вердикт. — Таких даже трахать неинтересно.
— Ашшур, какой же ты циник, — поморщился Дрейк. — Неудивительно, что ты не захотел жениться. С таким отношением к женщинам, как у тебя…
— Мое отношение к женщинам — самое здоровое, — прервал его дракон. — К тому же сами они в восторге. Кто, кроме меня, смог добиться внимания неприступной Вероники, а, друг? — поддел он Дрейка.
— Никто, — признал тот. — Все проспорили. Когда собирать выигрыш?
— Вот завтра вечером у нас с ней ужин, затем я отымею ее… — запикало мне совсем уж непотребство высоконравственное зеркало, — …до утра, а на следующей день и будем пить наш выигрыш. Сколько там, ящик? Два?
— Три. Все отделы сложились, всем было интересно, уломаешь ты холодную королеву или нет.
— А я что тебе говорю? Действуй, как я. А ты мне Дуся, Дуся… Пусть Дуся с местным мажорчиком крутит. Знаешь, кто ей под стать? Аргентин. Вот два сапога пара, два напыщенных идиота.
И этот… этот су… сушеный урюк загоготал. Так заразительно, аж затрясся от смеха. И даже Дрейк вяло улыбнулся. А зеркало вдруг раз… и отключилось. Как будто посчитало, что уже показало все важное. Или, испугавшись, что от кипевшей во мне ярости я его сейчас точно расколочу.
Я стояла и пыхтела как закипающий чайник. Только пар из ушей не шел. Так, значит, да? Напыщенная идиотка? Кукла? Пустышка и эгоистка? Трахать меня ему неинтересно, а замороженную рыбу Веронику так даже очень? А мне в пару дурака Аргентина? Ну, все!
Я сделаю из тебя чучело, дракон! Готовься!
Оставался открытым вопрос с зеркалом. Но оно показывало только гневную меня со сжатыми кулаками и воинственным взглядом, не предвещавшим обидчику ничего хорошего. Я вышла в холл и посмотрела в обычное зеркало. В нем отражалась только я. Значило ли это, что так со всеми зеркалами?
Это подтвердил Дрейк, связавшись со мной через четверть часа.
— Досифея? Удалось все восстановить?
— Не знаю, Дрейк, — простонала я в отчаянии. — Оно как само включилось, так и выключилось. Я теперь не знаю, чего ждать.
— Ох, дира. На ваше счастье, вовремя все прекратилось. Ложитесь-ка вы лучше спать, утро вечера умнее. И не забудьте, что должны мне ужин.
— Помню, Дрейк, и спасибо.
— Да я и не успел ничего сделать, собственно, — расстроенно ответил Дрейк.
— За то, что не выдали меня.
— Почему вы так решили? — В голосе Дрейка чувствовалась улыбка.
А я чуть не стукнула себя по лбу. Я же подглядывала.
— Логика, дир. — Тут я вспомнила оскорбления дракона по поводу моих умственных способностей и скрипнула зубами. — Раз ко мне никто из стражей с обвинениями не пожаловал, значит, вы не выдали виновника происходящего.
