Ни папа, ни епископы, ни монахи не призывали королей и князей браться за оружие, чтобы поддержать хрупкую Латинскую империю, посмевшую возникнуть на враждебной территории. Так что завоевание Константинополя лишило франков Святой земли всякой надежды получить существенную помощь как в людях, так и в деньгах. Балдуин I, император, в письмах и посланиях предлагал земли тем жителям Палестины, кто пожелает присоединиться к нему: «Он посылал гонцов в Заморскую землю и велел объявлять по всей земле, что, если кто-то хочет иметь земли, пусть идет к нему. И как раз ради этого пришло до ста рыцарей из Сирийской земли и еще до десяти тысяч других»
[162]. Как можно было противостоять искушению обменять трудное и опасное существование на Ближнем Востоке на эльдорадо Босфора и Морей, где надо было сражаться не со страшными турецкими и курдскими воинами, а всего лишь с изнеженными греками? Уклонение от защиты франкских государств в Палестине приняло такие масштабы, что забеспокоился сам папа и отчитал своего легата Пьера де Сен-Марселя, который тоже покинул Акру, спеша в Константинополь: «Ваш отъезд оставляет Святую землю без людей и без средств к защите. Ваша миссия состояла не в том, чтобы брать Константинополь, а в том, чтобы оберегать остатки Иерусалимского королевства и возвращать то, что было утрачено»
[163].
В 1261 г. в результате второй осады Константинополь попал в руки греков, отчего Балдуин II уехал во Францию и Латинская империя официально прекратила существование. Однако латинское присутствие на Востоке осталось не менее реальным — в Иерусалиме.
ГЛАВА V. ЛАТИНОИЕРУСАЛИМСКОЕ КОРОЛЕВСТВО: ОСАЖДЕННЫЙ БАСТИОН (1210―1295)
Выправить положение этого латинского королевства франкам удалось в немалой мере благодаря более предприимчивой дипломатии, лучшему знакомству с мусульманским Востоком за период, в который христиане провели несколько кампаний по евангелизации, а также благодаря тому, что как в Каире, так и в Дамаске преемники Саладина вели меж собой бесконечные распри, из-за чего искали среди франков союзников, а чаще были вынуждены договариваться о перемириях, которые заключались сначала на несколько лет, потом продлевались — и в результате воцарялся мир.
ПЯТЫЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
В 1213 г. папа Иннокентий III, два года назад просивший помощи и содействия у христиан Грузии, обнародовал буллу с целью напомнить о пленении Иерусалима и призвал европейцев вооружаться, собираться и выступить в поход. Речь шла о том, чтобы ехать сражаться на Восток, спасая то, что еще осталось от латинского королевства. Проповедники, среди которых хронисты и историки особо выделяют Роберта де Курсона во Французском королевстве и Оливера Падерборнского во Фландрии и на Рейне
[164], были очень активны. Поскольку они уверяли, что пришедшие их послушать якобы обретут те же заслуги и защиту со стороны церкви, что и принявшие крест, их проповеди привлекали многочисленные толпы, и обязательство выступить в поход давали бедняки, неспособные носить оружие и платить за переправу, и даже старики и больные, что впоследствии сурово осуждалось.
Отъезды не замедлили начаться, но, как и в ситуации с отщепенцами, не принявшими участия в основном походе в 1203-1204 гг., снова двинулась не единая и большая армия из нескольких тысяч бойцов под единым командованием, а отряды из разных краев по несколько сот рыцарей, отправлявшиеся волна за волной. Вместе они, собственно говоря, никогда не собирались, но все-таки признали общим вождем Иоанна де Бри-енна, принявшего титул короля Иерусалима, после того как он в 1212 г. женился на Марии Монферратской, дочери Конрада и Изабеллы Иерусалимской.
Граф Голландский, рыцари из долины Рейна и Фландрии оснастили несколько кораблей и, обогнув континент и надолго задержавшись в Португалии, где помогли местным жителям взять сильную крепость Алкасер-ду-Сал, еще находившуюся в руках мусульман, несколько недель крейсировали в Средиземном море, прежде чем достичь берегов Сирии. Герцог Леопольд VI Австрийский и другие сеньоры из долины Рейна, чтобы отплыть, отправились в Сплит, в Хорватию, а венгерский король Эндре получил помощь венецианского флота, после того как смирился с потерей Зары. Людей, разместившихся после прибытия в лагерях под Акрой, рыцарей, оруженосцев и сержантов, оказалось так много, что всех не могли прокормить. Многие немедля отплыли обратно, тогда как другие, неспособные найти возможность для переправы или оплатить ее, промышляли грабежами. В конце концов итогом этих действий, несмотря на весь их размах, стали только укрепление замков и строительство мощной крепости Шато-Пелерен, перекрывшей на юге дорогу египтянам. На втором этапе, в 1217 г., в Святой земле все так же поочередно высадились англичане графа Честера, итальянцы, которых называли ломбардцами, люди Эда Бургундского, графов Неверского и Маршского, а потом люди Гуго де Лузиньяна и герцога Леопольда VI Австрийского, которому пришлось заплатить шесть тысяч марок серебра тевтонским рыцарям, чтобы вооружить своих людей.
Эти бароны и рыцари не уезжали надолго, покидая всё, в отличие от участников первого большого похода 1096―1097 гг., когда некоторые даже были готовы поселиться на завоеванных землях и в завоеванных городах и основать там династию. Многие, откликаясь на призыв папы и проповедников в 1215 г., давали обет остаться в Святой земле всего на два года. Поездка по морю теперь занимала у них намного меньше времени, чем долгие странствия былых времен, и теперь многие сеньоры и даже бароны еще раз-другой возвращались на Восток. И столь же часто за отцом следовал сын, а за старшим братом — младший.
Здесь нельзя говорить, как это делали восторженные хронисты первого похода, об общем подъеме всего западного христианского мира. В тех операциях, которые авторы наших учебников, по-настоящему не всегда уверенные, что ничего не забыли, и сводящие вместе действия совершенно разные, чохом определяют как «пятый крестовый поход», участвовали жители разных стран — северяне, англичане, обитатели долины Рейна, вассалы или союзники императора в Италии, а жители Франции происходили преимущественно из Фландрии, Шампани и Бургундии. Никого или почти никого не было из королевского домена, из Нормандии и из герцогств или графств южней Луары. Правда, тогда же шли альбигойские походы, но можно также полагать, что некоторые знатные бароны, владевшие землями и в этих больших фьефах, в конечном счете договорились, заключив соглашения и союзы, что участвовать в этой защите латинского Иерусалимского королевства будут они одни.
