Новодевичье – самое интересное из всех московских кладбищ ХХ и начала XXI века; здесь похоронены представители самых разных отраслей как дореволюционной, так и в основном советской, включая политическую и военную номенклатуры, а также постсоветской культуры. Если на Донском кладбище много внимания было уделено часовенным столбу и склепам второй половины XIX и начала ХХ столетия, обсуждение надгробных жанров на Новодевичьем выделяет человека в полный рост и изображение полета и крыльев во второй половине ХX века. На Новодевичьем кладбище, получившем особый статус в мемориальной культуре, больше, чем где-либо, примечательных и необычных надгробий. Сюда переместили значительно больше могил известных деятелей русской культуры (например, Маяковского), даже с действующих кладбищ, включая Новое Донское. Кроме того, на протяжении ХХ столетия оно даже расширялось (во второй половине это происходило не раз), так что теперь на Новодевичьем три участка: старое, новое и новейшее.
Как и другие кладбища, описанные в моей книге, Новодевичье совмещает два типа гетеротопии: кладбище и музей, отличающиеся гетерохронией времени. В своем выступлении «О других пространствах» 1967 года (опубликованном в виде статьи значительно позже) Фуко не говорит об их совмещении (см. с. 12). Однако в «Призмах» того же 1967 года Теодор Адорно их по-своему соотносит, утверждая, что «музеи являются семейными гробницами (курсив мой) произведений искусства»
[337].
N. B. Что касается надгробий высокопоставленных военных, которых здесь великое множество, они обсуждаются в Коде под названием «Успешный мафиозо – мертвый мафиозо».
X. Введенское, или многоконфессиональное Немецкое кладбище
Введенское кладбище появилось в 1771 году вследствие эпидемии чумы. Оно находится на Яузе, напротив старой Немецкой слободы в районе Лефортово. В XIX веке на нем хоронили преимущественно лютеран и католиков, потому оно и стало называться Немецким: как известно, иностранцев на Руси называли «немцами» – неспособными говорить понятно, т. е. немыми. В 1916 году московский краевед А. Т. Саладин назвал его московским Пер-Лашез – скорее всего, имея в виду европейский стиль надгробных памятников. И добавлял: «…в прежние годы Введенское иноверческое кладбище резко отличалось от православных <…> своей чистотой и благоустройством», но теперь «такого резкого отличия уже нет»
[338].
В XIX столетии в Москве, как и в Петербурге, проживало много иностранных предпринимателей, особенно немцев, активно содействовавших модернизации промышленности, банковского дела и торговли. Самыми известными среди немецких коммерсантов были семьи Кноп, Вогау, Йокиш
[339], Эйнем, Эрлангер и Феррейн; среди французов – Пло, Бодело, Депре и Демонси. На Введенском кладбище многим из них принадлежали роскошные усыпальницы, большинство которых были установлены в начале ХX века и стали его достопримечательностью. С них я и начну, создавая своего рода список.
Семейная усыпальница Кнопов, сооруженная в 1910‐е годы, теперь заброшена, но ее собираются реставрировать
[340]. Людвиг Кноп (Johan Ludwig Knoop), «отец русского ситца» и один из самых богатых московских предпринимателей, был главным поставщиком английских паровых двигателей, прядильных и ткацких машин для русских текстильщиков, а фирма «Л. Кноп», учрежденная в 1852 году, открывала новые фабрики по всей России
[341].
Ил. 1. Людвиг Кноп. Семейная усыпальница
Ил. 2. Бронзовый Христос (Рафаэлло Романелли). Фото 1910‐х гг.
Хлопчатобумажные фабрики, импортные компании и страховое общество Кноп оставил своим сыновьям. Они и установили семейную усыпальницу в виде полуразрушенного неоклассического храма с портиком. Изначально перед ним стоял бронзовый Христос работы известного флорентийского скульптора Рафаэлло Романелли. Слева мы видим современное состояние мавзолея (ил. 1), справа (ил. 2) – фотографию 1910‐х годов. Неоклассические колонны с ионическими капителями, поддерживающие половинчатый торец под двускатной крышей, и обрубленная колонна сохранились. Однако стилобат (ступени, ведущие к склепу) отсутствует, стены загажены, урна, по-видимому, украдена, а статую Христа перенесли в музей во время антирелигиозной кампании
[342].
Ил. 3. Роберт МакГилл. Семейный саркофаг
Ил. 4. Портрет Роберта МакГилла
