Деревня, в которую меня везли, была расположена на тракте на Тобольск, в 25 верстах от Тюмени, и была населена только татарами. Мой хозяин предложил мне снять для моей семьи на лето дом в деревне. Это предложение подошло мне чрезвычайно. Оно разрешало одну из моих проблем: моя семья будет в безопасности жить в спокойной татарской деревушке, вдали ото всех большевистских беспорядков, и это давало мне большую свободу для действий. Итак, я выбрал два больших и удобных дома для моей семьи и моего кузена.
Несколько дней спустя, проснувшись утром, я получил приятный, хотя и не совсем неожиданный сюрприз: возвратились оба моих друга на тех же условиях, что и я.
Ничто больше не удерживало нас в городе, где правящая партия становилась с каждым днем все более нервной и агрессивной, поскольку вести о чехословацком мятеже достигли города. Шепотом передавались подробности падения Омска, где было сформировано новое правительство Сибири. Люди тайно ликовали, поздравляя друг друга с радостными новостями. Большевики стали отправлять на запад награбленное у населения добро, аресты распространились шире. Было бы глупо оставаться хоть днем дольше. Наутро после приезда Львова мы покинули город пешком разными дорогами, с единственной телегой, груженной нашим багажом. Наши друзья, оставшиеся в городе и получавшие сведения о деятельности местных властей, обещали держать нас в курсе дел, происходящих в городе.
Какими приятными были эти светлые солнечные дни, мирно проведенные в татарской деревне среди этих честных людей на прекрасных берегах реки Туры. Но мир и счастье не длятся долго, наше продолжалось всего четыре дня.
На пятый день нашего пребывания там друзья прислали мальчика, сообщившего, что нас разыскивают в городе. Так как стало ясно, что мы скрылись, поиски в близлежащих деревнях были неизбежны. Поэтому нам посоветовали скрыться в какой-нибудь отдаленной деревне или даже в лесах. Новости с востока были хорошими: чехословаки и вновь созданная Сибирская армия одерживали победы, и Ишим, город в 200 верстах от Тюмени, был уже в их руках. Все надеялись, что через неделю-две антибольшевистские силы дойдут и до нас, так что нам не придется долго скрываться.
После небольшого обсуждения мы трое (три мушкетера, как называл нас кузен) оставили свои семьи, правда, с некоторыми колебаниями, но с уверенностью, что наше отсутствие продлится самое большее несколько дней. Даже если бы местонахождение наших семей было открыто, большевики не причинили бы никакого вреда детям и женщинам. Кроме того, мы доверяли нашим друзьям-татарам, которые обещали позаботиться об их безопасности.
Мы прошли без багажа 10 верст до следующей деревни. У нас не было определенного плана, мы только решили держать путь на восток, навстречу наступающей Сибирской армии. Проведя ночь в деревне, мы наняли телегу с лошадью, которая медленно везла нас вдоль реки в направлении Тобольска. На следующий день мы доехали до села Покровского, известного как родина Распутина. Нам повезло, что мы не оказались там раньше. Прошлой ночью деревню прочесывал отряд красных, приплывший на моторной лодке из Тюмени. Искали нас и других «буржуев», бежавших из города. Для нас было разумнее оставить дорогу вдоль реки к Тобольску и направиться восточнее, через менее населенные места в глубине района. Мы пересекли широкий быстрый Тобол и въехали в другую татарскую деревню, где встретили наших друзей из Тюмени, господина К. с женой и братом. Господин К., один из наиболее известных и богатых жителей этой части Сибири, был владельцем больших мукомольных заводов, импортером китайского чая и депутатом Думы от кадетской партии. Он и его семья были наиболее культурными людьми в Тюмени, и мы ценили дружеские отношения с ними во время нашего пребывания в этом городе. Лишенный теперь своего состояния, он, так же как и мы, разыскивался большевиками.
Г-н К. настаивал на том, чтобы немедленно покинуть эту часть Сибири, так как в любой момент мы могли наткнуться на небольшой отряд красных. Он намеревался пройти к Ишиму не прямым путем, а сделав большую петлю к северу, чтобы избежать линии фронта. Это могло удлинить путешествие до 500 верст вместо трех сотен. План был принят нами не без колебаний, так как он уводил нас очень далеко от семей, но выбора не было. В тот же день мы наняли три тройки и начали наше длинное путешествие. Путешествие по Сибири с ее немощеными дорогами, пересекающими леса и болота, даже и на телегах, специально для этого приспособленных, не легкое дело. Представь большую корзину, устланную сеном и водруженную на две жерди, соединенные с осями, эти упругие жерди заменяют рессоры и действительно смягчают (правда, в очень малой степени) неровности дороги. Кучер сидит в передней части корзины и правит тремя лошадьми, которые движутся, если дороги хорошие, со скоростью от 13 до 16 верст в час. По хорошей гладкой дороге ехать так – большое удовольствие, удобно лежишь на сене, наслаждаясь теплой погодой, красивыми видами, скоростью, с которой передвигаются лошади, и позвякиванием маленького колокольчика, привязанного под дугой. Но если дорога, как это часто бывает, скверная и неровная, то такое мучение чувствовать спиной и ногами малейшую рытвину. Тебя стукает и подкидывает во всех направлениях и приходится придерживаться руками, чтобы смягчать удары.
Мы ехали по степям, покрытым красивыми дикими лилиями и ирисами, по лесным дорогам, на которых перекрещивались корни деревьев, делая их невыносимыми, и по болотам, где дороги были вымощены положенными крест-накрест бревнами и ветками, чтобы путники не погрузились в грязь. Такие места нам приходилось проезжать медленно, чтобы не сломать повозки, а также и спины, хотя последнее соображение не много значило для наших возниц. Другой неприятностью, от которой мы сильно страдали при этой медленной езде по болотам, были комары. Никогда в моей жизни не видел я такого количества этих ужасных созданий! Они покрывали спины наших бедных лошадей, образуя такой плотный рыжеватый слой, что шкура не была видна. Они кружились над нашими головами, проникая в нос и рот и кусая все участки тела, не прикрытые одеждой. Несмотря на жару, мы были вынуждены закутать шеи полотенцами и держать руки в карманах или размахивать ветками над головой, чтобы отгонять их.
После дневного перехода в восемьдесят или девяносто верст с одной остановкой на обед вечером мы подъехали к деревне и выбрали для остановки дом, выглядевший наиболее зажиточным, сменили лошадей и переночевали. Так как у нас был выбор места для ночевки, то мы обычно выбирали деревню татарскую или со старыми поселенцами, и те, и другие были антибольшевистски настроены, и на них можно было положиться. Что касается новых поселенцев, то земли у них было меньше и жили они в худших условиях, больше склонялись к большевизму и могли доставить нам трудности.
В этой части Сибири большинство было старыми поселенцами, и жили они очень зажиточно. Мы всегда могли достать молоко, яйца и хлеб, иногда мясо и также свободную комнату для ночевки. В комнату вносились охапки сена, расстилались на полу и покрывались простынями. Это были наши постели, и они были бы очень удобными, особенно после долгого и изнурительного путешествия, если бы не жара и комары, а иногда и другие насекомые, очень мешавшие нашему отдыху. Утром, пока воздух был прохладным, мы отправлялись в путь, так чтобы провести самое жаркое время дня в другой деревне, расположенной в сорока-пятидесяти верстах.
