Бьет под дых.
Ведь загрызет этого недомерка! Не удержится. Как тут удержаться?
- Приду. Только не сразу, - не слишком уверенно произнес оборотень.
- Почему ты так этого опасаешься? Общения с моим Владом? - Алена прищурилась и вгляделась в лицо Феликса. Заворожила, пленила своим взглядом. Он даже дышать почти перестал. Ну и как теперь врать?
И он не смог. Сглотнул, выдохнул и сказал:
- Я могу порвать его... по-настоящему...
Она аж дернулась. Остановилась и внимательно изучала лицо Феликса. Ну что она хочет еще узнать? Что ему без нее. все равно что без воздуха? Что сейчас единственное его желание схватить, забрать и не отпускать? Она к этому готова? Ведь нет!
Тогда чего смотрит так, что соврать он уже не в состоянии. Жилы тянет. Нервы дергает.
Всего наизнанку выворачивает.
- Порвать? - прошептала она в ужасе.
Ну да. Он ужасен! Он страшен! Он зверь! А она? Она нормальная вообще? Да он за один ее взгляд в сторону другого убить готов. Тут же! На месте!
Федикс сжал кулаки до боли. Рычание так и рвалось из горла. Даже глотку немного саднило. Оборотень сдерживался. Из последних сил. Испытывал собственную волю.
Алена приблизилась, вдруг положила руку ему на грудь, и вербер вспыхнул, как лесной пожар - в мгновение ока. Стало жарко, душно и захотелось сбросить одежду. Сбросить и. А дальше она сбежит от него с воплями ужаса. Эти мысли немного охладили.
Вербер с трудом сосредоточился на словах Алены.
- Но ведь ты не злой. Я это чувствую. Ты. большой и добрый.
Я к тебе добрый, дурочка! Хоть за усы дергай, хоть в пасть залезай. Тебе можно все.
- Я разный.
- А разве ты не можешь быть таким же с моим мужем?
Да ты думаешь, о чем вообще просишь? Милосердие уже в том, что Феликс до сих пор не снес Владу башку когтями.
- Не могу. Не сейчас.
- Почему?
Феликс молчал. Смотрел ей в глаза и молчал. Не знал, как ответить и врать почему-то не мог. Хоть шкуру сдирай! Одно дело обманывать ее просто так, а другое - глядя прямо в глаза.
Вербер сглотнул. Ну что ж. Она сама спросила. Шокировать так шокировать. Молчать дальше у него не выходит. Она клещами правду вытягивает. Все равно продолжает допытываться.
А лгать Алене не выходит. Совсем. Легче самого себя укусить за спину...
Значит, выход один.
- Я поняла! - не успел вербер ответить, улыбнулась Алена.
Феликс весь напрягся, сжал челюсти.
Но уж слишком довольной она выглядела для той, что поняла все, действительно, правильно. Не вопила от ужаса, не убегала. Не говорила даже, как он пугает ее. Что же такое она там придумала? Верберу даже стало немного интересно. Как она для себя все объяснила?
- Я ведь женщина, а Клим - ребенок. А мужа ты, как альфа и самец, воспринимаешь как возможного соперника. Как другого самца на своей территории. Так?
Ох, она даже не представляет насколько права!
Феликс радостно закивал. Пояснять, что дело не в территории, и не в мужском соперничестве, уже не требовалось. Она не требовала. А, значит, можно выдохнуть и перевести беседу в более спокойное русло. Пока Алена не убежала от Феликса с криками о помощи и ужасом в глазах.
Алена
Мы прогулялись с вербером по лесу и меня неожиданно отпустило. Оказывается, я еще боялась, что меня поймают, сотрут память или вообще убьют где-нибудь на природе. И там же закопают, без лишних глаз и ушей. Видимо, Феликс не зря подтрунивал над моей любовью к разным сериалам.
Насмотрелась криминальных триллеров. Вот и начало всякое мерещиться.
Я еще не до конца верила Феликсу. Но он почему-то ужасно располагал к себе. Не знаю даже. Рядом с этим громилой я ощущала себя в полной безопасности. Словно одно только его присутствие гарантировало мне лучшую жизнь и защиту.
И все равно я чувствовала, что Феликс не всегда откровенен. Некоторые его ответы так и отдавали неумелой, неловко сфабрикованной ложью. Даже странно, что альфа оборотней, тайно живущих среди людей, да еще и разменявший два века, не умеет достаточно хорошо лгать.
Казалось бы, за свою длинную жизнь он должен был наработать немалый опыт.
Через некоторое время я поняла, что пора бы и честь знать. Если убивать меня не планируют, сажать под замок тоже, память стирать мне тоже не станут, значит надо идти работать. Я же не вербер и не могу поймать лису или зайца на завтрак.
- Мне надо домой, - прямо сообщила я.
Феликс тотчас притормозил. Вгляделся в мое лицо внимательно, даже чуть прищурился и скулы его заострились. Я остановилась тоже. Оборотень некоторое время смотрел и молчал, сглатывал и словно проглатывал слова. А затем уточнил:
- Тебе не нравится со мной?
Хм... Внезапный вопрос. Прямо-таки сногсшибательный... Как подсечка посреди обычной прогулки.
Начнем с того, почему мне вообще должно с ним нравиться или нет? Мы же не влюбленная парочка. И почему это сравнение пришло на ум? Я глаз не могла отвести от вербера, который выглядел сурово, собранно, будто ожидал удара под дых и готовился к нему морально, физически.
Рубаха парень, спокойный и надежный великан теперь напоминал воина перед битвой. Но опять почему-то не напугал меня.
- Ответь, Алена. Что я не так сделал? Я должен знать, чтобы исправиться.
Вот теперь он совсем ввел меня в замешательство. Он, что, рассчитывал, что мы тут будем до самого следующего утра прогуливаться? А мои обязанности? Работа? Сын, наконец?
- Кхм. Феликс. Мы вроде договорились, что будут другие дружеские встречи. Но у меня есть дела. Работа.
Вербер улыбнулся с таким облегчением, словно я его рублем одарила.
- Хочешь я тебя буду обеспечивать?
После этого его вопроса я чуть не упала. И видимо, на моем лице отразилось все, что сейчас вертелось в мыслях. Потому, что Феликс усмехнулся, мотнул головой и быстро добавил:
- То есть. Кхм. Я имел в виду, что возьму тебя на работу!
И снова я ощущала, что вербер лукавит. Не совсем честен. Придумывает на ходу.
Я пытливо вгляделась в лицо вербера. Тот немедленно широко улыбнулся. Хотя и не следовало бы. Улыбка Феликса сейчас больше походила на оскал. Потому что выглядела какой-то вымученной, натянутой, напряженной. Так что очарованием от нее и не пахло.
Не познакомься я с оборотнем поближе, уже здорово насторожилась бы.
Ибо сейчас на лице Феликса застыло примерно такое выражение, какое бывает у гимнасток при выполнении сложнейшего элемента, если те пытаются еще и улыбаться.
Жуткое зрелище.
